Где-то около Бреставдруг вошла к нам в вагонневеселая песнявоенных времен.Шла она по проходу,и тиха, и грустна.Сколько было народу —всех смутила она.Подняла с полок женщин,растревожила сны,вспомнив всех не пришедшихс той, последней войны.Как беде своей давней,мы вздыхали ей вслед.И пылали слова в ней,как июньский рассвет.Песня вновь воскрешалато, что было давно,что ни старым, ни малымпозабыть не дано.И прощалась поклоном,затихала вдали…А сердца по вагонамвсё за песнею шли.
ОЛЕГ ДМИТРИЕВ
Н. С.
Угольки еще раскаленыВ костерке недогоревшем…Мой товарищ вышел из войныМальчиком не постаревшим.Вышел, костылями грохочаБез сноровки, без лихой ухватки.Ковылял, как будто бы в грачаУгодили камнем из рогатки.Начал жить у матери в дому,Как в недавнем детстве,полусвято,Зла не причиняя никомуУдалью бывалого солдата.Словно бы друзей не хоронил,Не бродил по выгоревшим хатам,Словно бы слезу не обронилВ кровь свою на брустверепокатом.Словно не приполз с передовойС перебитыми ногами,Автомат, как пропуск в мир живой,Больше, чем себя, оберегая…Скромно жил. Работал. Дочьрастил.Женщину ушедшую простил.Но мужчину бросило назадТо, что в сердце мальчиказастыло:Он рванулся к жизни, как десант,Вышедший из вражеского тыла!Только десять дней отведеноНа поправку и на утешенье —Визг гармошки. Белое вино.Лиц разнообразных мельтешенье.Не помогут суд и пересуд,Не сломить ни правдою,ни сплетней:Пей до дна — в раю не поднесут!Каждый поцелуй — всегдапоследний!С жестким заострившимся лицом,Но с глазами прежнего мальчишки,Он живетОтчаянным бойцомМеж двумя боями, в передышке.Обижая яростью хмельной,Больше добротой обогревая,Между той и будущей войной,Если вдруг случится таковая…Что же вы советуете мнеШефствовать над этою судьбою,Если все о жизни и войнеЗнают только те,Кто — после боя?!
ВИКТОР ДРОННИКОВ
Сыновьим чувством схваченныйв кольцо,Смотрю, как дождик трудитсянад пашней.Какое было у отца лицоВ атаке той последней рукопашной?Накатывалась едкая слезаОт близкого, слепящего разрыва.Какими были у отца глаза,Когда залег весь батальонпрорыва?Какою мыслью был он напряжен, Минуя поле минное вслепую,Когда взяла убийственный разгонЕму навстречу снайперская пуля?Быть может, смерть заметила егоВ бинокли наблюдательного верха?Я знаю все о штурме Кенигсберга,Я об отце не знаю ничего.