Лицом на ветер (СИ)

Гален не узнал его в форме. Конечно, куда ему? Он ведь видел Марка в последний раз обросшим и опустившимся от долгого плена. Сейчас он был в форме, с высоким шлемом, с алым плащом, центурион по всем правилам. Где свену было узнать в нём бывшего раба своего отца? «А помнишь, как ты бил меня на дворе отцовского дома? За кого ты тогда мстил мне? За младшего брата или за неё? Ты ведь тоже любил её… Ты только потому и помог мне, потому что она попросила… Разве нет? Я был рабом твоего отца, я сидел на цепи, как последний пёс, и ты мстил мне, ты хотел делать мне больно… Ты просил у неё разрешения, предлагал ей разные виды мести… Помнишь это? А, Гален? Сейчас ты молчишь… А потом ты помог мне… И это я тоже помню… Что ты всё в двери смотришь? Жену свою потерял?»

И в подтверждение мыслей центуриона из открытых дверей дома донёсся сдавленный женский вскрик, отчего Гален дёрнулся подняться на ноги, метнуться на помощь своей женщине. Но Арций пнул его тяжёлым сапогом, подбитым гвоздями, и заставил снова опуститься на колени. Правда, руки Гален всё же опустил и стиснул безвольные кулаки, глянул на центуриона снизу, и в глазах его стояли слёзы злого бессилия и отчаяния.

— Рикка… — шепнул он имя жены и сморгнул слёзы мужской боли, прочитанной на лице римским офицером.

Центурион неторопливо направился к дому. В свете догорающего очага рассмотрел двух легионеров, зажавших в углу свенку. Один из них держал её за локти за спиной и одновременно зажимал ладонью рот. Второй уже успел разорвать на свенке платье и теперь тискал её грудь.

Поэтому они и не убили Галена сразу, хотели, чтобы он ещё пожил, послушал, как рядом насилуют его жену… Крисп держал женщину, поэтому первым увидел вошедшего центуриона, отпустил свенку и шагнул в сторону. Рикка, рыдая, сползла под ноги легионеров.

— Я какой приказ отдал перед входом в посёлок? Вы что, оба глухие были? Я сказал, никакого насилия!

— Она за нож взялась… Господин…

— Ты с мечом в руках ножа испугался?

— Я мог вообще её убить… Подумаешь, свенка… Ты что, центурион? Никогда такого не было, чтобы женщин не трогать… Всегда позволяли, а сегодня что?

— Рот закрой, Варний, ты с кем споришь? Ты приказ слышал? Всех на улицу! Быстро! Вернёмся, я рапорт подам, получишь палок… Слышишь меня?

— За что это? Эй, центурион, это уже слишком!

— Заткнись! — Марк оборвал легионера. — А то ещё и без жалования останешься. Хочешь?

Это Варний, он служил уже около двадцати лет и считал, что его выслуга позволяет ему вольно разговаривать с центурионами и с опционами — заместителями центуриона. Позволял себе спорить, всё время что-то бурчал недовольно, за что получал от офицеров, но всё равно не менялся. Зато Крисп не был ещё таким наглым и пробубнил:

— Да ладно, Гай, не спорь ты… — Перевёл взгляд на центуриона и извинился: — Простите, господин…

Варний с неохотой подчинился. Крисп поднял за локоть рыдающую женщину и потащил её к двери, а Варний глухо буркнул в спину центуриона:

— Самому бабы не нужны, думает, что и другие так же живут…

Марк резко обернулся к легионеру и спросил, глядя в упор в рассерженное лицо, в карие италийские глаза:

— Ты хоть заметил, что она беременная?

— Ну и что? Подумаешь! Зато красивая… И от меня не понесёт… — Варний усмехнулся, упрямо выдерживая взгляд центуриона.

— Вы бы потом убили её…

— Не будет за ножи хвататься…

Центурион только зло ухмыльнулся и, выходя из дома, успел сорвать плащ, висевший на стене. Гален уже стоял на ногах и обнимал плачущую жену, смотрел на римлян исподлобья. Центурион бросил ему в руки плащ, что вынес из дома.

— Дом обыщите, — приказал легионерам, а сам остался со свенами. Гален заботливо укутывал жену плащом, скрывая под ним полуобнажённое женское тело, что-то говорил, успокаивая. — Давно женился? — спросил по-свенски, и Гален замер, медленно перевёл взгляд на лицо центуриона, нахмурился, узнавая знакомые черты. Удивился не на шутку, но ответил:

— Год как… А ты? — Растерянно глянул сверху вниз, понимая, что перед ним центурион, самый главный здесь из римлян, и переспросил иначе: — А вы? Женились?

— Нет… Я один…

Гален нахмурился, обнял жену двумя руками, что-то тихо спрашивал у неё, и свенка отрицательно дёргала головой. Взгляд Галена немного потеплел, когда он в другой раз глянул на центуриона, но оставался всё таким же вопросительным и недоумённым.

— Один? А как же… А где?

Вот наивный! Неужели он все эти два года думал, что Рианн ушла с Марком и сейчас живёт с ним в крепости? Это значит, что Крикс, как и в прошлый раз, когда продал Рианн в крепости, ничего не рассказал ему. И Гален не знает, что её уже нет… Два года, как уже нет… Счастливый!

— Где твой отец?

Гален нахмурился, глядя поверх головы жены, пытался уловить ход мыслей центуриона.

— Я не знаю… Мы не общаемся… Он меня выгнал… после…

— Дома его нет, где он может быть?

— Не знаю, где угодно, может, у вождя… Они же — родственники. Зачем вам отец? — Он стал о чём-то догадываться и смотрел теперь настороженно.

Но Марку он был теперь не нужен, и он развернулся уходить, бросил лишь на ходу по-свенски: