Люба, Яночка… и другие

– Я так не думаю, – возразила Люба. – В конце концов, все зависит от самого человека. «Хочешь быть рабом – будешь! Не хочешь – будешь бороться!». Цитата из моего дорогого папочки. Правда, ему самому не всегда удавалось следовать этому принципу.

– А у тебя, получается? – тихо спросил Саша.

– Я пробую. А у тебя?

– У меня что-то не очень…

14

Люба родила в середине мая. Ей хотели делать кесарево сечение, так как думали, что не сможет родить сама. Поэтому положили в больницу на два дня раньше установленного срока. Но она через день родила сама без особых осложнений. Отец и мать бродили под окнами роддома пока им не сообщили о рождении внучки. Затем отправились покупать все необходимое. Мать принципиально не разрешала до родов покупать пеленки, распашонки, коляску и прочие принадлежности для новорожденного. В этом вопросе она была очень суеверна.

Дочь родилась не большой и не маленькой. Весила 3 килограмма 200 грамм при росте 50 сантиметров. Когда девочку впервые принесли на кормление, Люба расплакалась. Красный пятачок личика украшал огромный хохолок светлых волос. Пятачок морщился, гримасничал и успокоился только тогда, когда припал игрушечными губками к груди матери. «Вот и я – мать», – пробралось в сознание свежим ветерком, поднимая доселе неведомые чувства.

Любу держали в роддоме больше недели. Приходили поздравить подруги, друзья по университету, родственники и друзья родителей. Однажды пришел Олег. Он был возмущен тем, что родители Любы не сообщили ему о рождении дочери.

– Как они могли скрыть от меня такое событие? – возмущался он. – Мои родители купили коляску, и после роддома я забираю тебя с ребенком к нам домой. Кем же нужно быть, чтобы не сообщить отцу о рождении дочери.

– Настоящему отцу ничего не нужно сообщать. Он сам отвозит свою супругу в роддом и под окнами ждет рождения ребенка, – сказала с усмешкой Люба, развернулась и ушла.

Больше она его не видела, как и купленную семьей Волковых коляску.

Конечно, ей было обидно и больно, когда к женщинам приходили мужья и радовались появлению на свет новых ростков их семейной жизни. А она была лишена этого. Готовила себя к подобному сценарию, но все оказалось намного сложнее и неприятнее.

На восьмой день молодую маму и дочь выписали из больницы и доставили на машине друзей семьи домой.

В квартире все сверкало. А в комнате Любы стояла новенькая детская кроватка. Лишние вещи мама вынесла, чтобы ребенок мог дышать свежим воздухом. Тумбочка с книгами и учебниками перекочевала в салон, а на ее месте стояла новая тумбочка для детского белья. В небольшом коридоре ютилась новенькая коляска, увешенная погремушками. А в ванной стояла пластмассовая ванночка для купания ребенка. «Все продумали и предусмотрели», – промелькнуло в Любиной голове. – Прорвемся».

В первый же вечер купали ребенка дедушка с бабушкой. Люба переживала, стоя в стороне и наблюдая за тем, как ловко справляются родители с этим нехитрым, но пока еще сложным для неё действием. «Еще помнят», – с гордостью и некоторой завистью отметила она про себя.

А дальше все потекло своим чередом. Люба стала готовиться к летней сессии. Мама окончательно ушла с работы, на которой давно уже не работала. Официально рассчиталась и занялась воспитанием внучки, которую назвали в честь ее дедушки Янкеле Яной. Он, по рассказам родственников, геройски погиб во время войны на фронте и стал легендой семьи.

Ей помогала, как могла бабушка Любы Рая. Она жила вместе с ними, болела, но живо реагировала на правнучку. Не брала ее на руки, но сидеть рядом с коляской и петь Яночке песенки иногда себе позволяла. Правнучка внимательно, всем так казалось, смотрела на беловолосую как легкое облачко женщину с маленьким детским, не по возрасту гладким лицом. Иногда улыбалась ей, чем приводила всех окружающих в очередной восторг. Долго лежать в спокойном состоянии Яна не могла, начинала морщиться и плакать. Прабабушка Рая вынуждена была «подкачивать» коляску с «драгоценным бриллиантом» в ней.

В пять месяцев ребенок легко крутился во все стороны, ползал назад и упруго стоял на ножках, держась за пальцы взрослых. Правда, периодически ножки подкашивались, и Яночка падала, но вновь быстро поднималась. Когда у нее ничего не болело, она подолгу «гулила», что в семье было принято называть песней.

Люба успешно сдала летнюю сессию, и все лето посвятила дочери. Они много гуляли на воздухе, ходили на речку, ездили на дачу. Яночка росла и хорошела. Её хохолок стал еще больше и смешнее. Она радовала всех: родных, близких, соседей, кроме одного человека – отца. Олег не появлялся и не изъявлял желания увидеть дочь. Его родители тоже не желали встретиться с внучкой и ничем не помогали.