Люби меня в темноте

— Прекрати. — Я снова толкаю его, но не могу сдвинуть даже на дюйм. — Прекрати!

— В конце концов, это твой гребаный долг.

Валентина, сосредоточься. Ты не дашь ему победить. Я замираю. Закрываю глаза. Делаю глубокий, успокаивающий вдох. А потом, собравшись, отталкиваю его.

Сила толчка застигает моего мужа врасплох. Он неуклюже отступает назад и, наткнувшись на кресло, падает на ковер.

И я понимаю — вот она, возможность сбежать. Со звоном в ушах я делаю шаг за порог. Уильям пытается поймать меня за подол платья, но я быстрее его.

— Только посмей выйти из комнаты, и я не дам тебе ни единого цента, — зло кричит он, еще на полу. — Ты не получишь моих денег, слышишь меня? Ты снова станешь никем. Без меня ты никто!

Все это время я полагала, что сражаюсь за нас, но в действительности сражалась за право быть униженной им вновь и вновь, преследуя воспоминания, что держали нас вместе. Но любовь не может выжить на одних только воспоминаниях. И я отпускаю его. Пришло время простить себя за совершенные в прошлом ошибки.

— Я отдала тебе всю себя, а ты внушил мне ощущение, что от меня ничего не осталось. Ты разбивал, ломал меня как стекло. Один раз. Два раза. И каждый раз я по глупости возвращалась, надеясь, что теперь все будет иначе, что ты останешься верен своему слову. Я была слепой и наивной. Но больше тебе меня не сломать.

Я на миг останавливаюсь. Меня всю колотит.

— Уж лучше я буду никем, чем останусь замужем за тобой. Я начну уважать себя, и это все, что имеет значение.

От волнения мое сердце гулко стучит, над верхней губой проступили капельки пота. Больше не думая об Уильяме, я выбегаю из комнаты, оставляя его и прежнюю жизнь позади. Я вижу перед собой всего одну цель — убраться отсюда. У меня нет ничего. Ни одежды. Ни денег. Но мне все равно.

Я свободна.

Я спускаюсь по лестнице так быстро, как только способна, врезаюсь в гостей. У подножия останавливаюсь, чтобы оглянуться назад, и вижу, что меня догоняет Уильям. Запаниковав, я снова срываюсь на бег, врезаюсь в кого-то, теряю равновесие и…

Человек, подхватив меня за предплечья, не дает мне упасть.

— Простите, — извиняюсь я машинально. Мне надо бежать. — Я не смотрела, куда… — Я поднимаю глаза.

У меня перехватывает дыхание.

Сердце прекращает стучать.

Все исчезает, и в целом мире остается один-единственный человек — тот, кто завладел моим сердцем.

— Себастьен?

Он улыбается мягкой улыбкой, во взгляде печаль.

— Здравствуй, Валентина.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я тихо, боясь, что все это сон и на самом деле Себастьена здесь нет.

— Ты забрала мое сердце, и я хочу вернуть его.

— О Себастьен. — Я касаюсь его лица, моим пальцам не терпится убедиться, что он реален, что он правда рядом со мной. — Я думала, что потеряла тебя навсегда. — Его прекрасное лицо расплывается перед глазами, и у меня вырывается всхлип. — П-прости, что вот так уехала от тебя…

— Моя совушка. — Он берет мои щеки в ладони. Его руки дрожат. — Моя маленькая любовь.

— Прости меня, — плачу я, не в силах удерживать слезы. — Прости…

Себастьен прерывает меня поцелуем, который вдыхает в мою душу жизнь. Его пальцы прижимаются к моей коже так плотно, словно он пытается впитать меня всю, и наши губы сливаются до тех пор, пока мы не становимся звездами, которые, столкнувшись друг с другом, взрываются и окрашивают великолепными красками ночной небосвод.

Поцелуй подходит к концу, и, пока мой разум еще в тумане, я слышу, как Уильям с беспредельной ненавистью произносит мое имя. В зале стоит убийственная тишина.

Я нахожу взглядом Уильяма. Он стоит у подножия лестницы в окружении семьи и друзей. Там Лоретта. Гвинет. Ларри. Его щит. Все они с порицанием смотрят на нас. Но меня уже не волнует, что они думают обо мне. И от осознания этого кружится голова.

Ледяной взгляд Лоретты мечется между мной и Уильямом.

— Это неприемлемо, — с отвращением цедит она. — Кто-нибудь, объясните немедленно, что происходит.

— Почему бы вам не спросить Уильяма и Гвинет?

— Валентина! В библиотеку, — приказывает Уильям, его лицо багровеет. — Сейчас же!

Раньше я бы подчинилась ему — настолько сильна была его власть надо мной.

Но не теперь.

И никогда больше.

— Нет. — Из меня рвется — и вырывается — медленная улыбка. — Я никуда не пойду. И больше не буду к тебе возвращаться, Уильям. Между нами все кончено.

Себастьен берет мою руку и, глядя на Уильяма, на Гвинет, на всех остальных, подносит к губам, объявляя меня перед ними своей. Он бросает моему мужу вызов, предлагает попробовать встать между нами. Попробовать разлучить, но Уильям остается на месте.

— Я так и думал, — говорит Себастьен сквозь зубы.

Потом поворачивается ко мне и усмехается своей прежней бесшабашной улыбкой.

— Хочешь уйти отсюда, моя милая совушка?

И совсем как той ночью в Париже, когда он шепнул мне те же слова, в моем сердце формируется тот же ответ.

— Боже, да.

 

Глава 31