Люби, Рапунцель (СИ)

– Не стану тебя переубеждать. – Глеб равнодушно пожал плечами. – Может, перейдем к делу? У меня не так много свободного времени. Кроме того, сотрудники агентства в курсе лишь о наших натянутых отношениях. Подробности им не известны. Так что не хотелось бы привлекать лишнее внимание к нашим встречам.

– Что ж, хорошо, к делу. – Амалия вздернула подбородок. – Хотя предыдущая затронутая тема касается и главной цели нашего прихода.

– Даже не буду строить ассоциации, – любезно пообещал Глеб.

Амалия фыркнула.

– Такой же хамоватый мальчишка, им же и остался. Я неспроста преисполнена сомнением по поводу твоего старательного подхода к делу.

– По-моему, до этого мы не про мои старания беседовали, а обсуждали, какой же я прозорливый альфонс.

– Все взаимосвязано. – Амалия поднялась на ноги. Видимо, ее допекло, что Глеб возвышался над ней – хоть и чисто по положению в пространстве. – Уверена, руководящие должности тебе не подходят. Ты не в состоянии принимать верные решения.

– Любопытный вывод. – О выдержке Глеба пора было слагать легенды. – Понял, что заклеймен тобой навечно и далее. Однако позволь заниматься своими делами и в дальнейшем. Насколько мне известно, наши сферы влияния не пересекаются.

– Мы бы не пришли сюда, если бы твоя деятельность не затрагивала нас и наши интересы.

– Еще любопытнее. – Глеб покосился на молчавшего брата. – Может, и Ян подаст голос. Хоть вспомню, как он звучит.

Мужчина вскинул голову и злобно сощурился.

– Я слишком сердит, брат, чтобы разговаривать с тобой спокойно.

– Ладно, заинтриговали. Оба. – Гендиректор Левин развел руками. – Я открыт для информации. Готов, так сказать, вкушать ее большими порциями. Итак, Ян, на кого ты так сердит?

– На тебя. – Очень походило на рычание.

– Неужели? И что ж я такого натворил?

– Это касается Якова, – вмешалась Амалия.

– Якова? – повторил Глеб.

– И концептов, которые в последнее время ты активно ему навязываешь. – Женщина поморщилась. Нет, все-таки кое-где с косметикой она перемудрила. – Результаты твоей деятельности у всех на виду. Провоцирующие проекты, в свою очередь, создают нелестное впечатление обо мне. И о Яне. Общество в курсе, что нас связывают родственные отношения, и твои ошибки отражаются на нашей репутации.

Глеб пару секунд молча смотрел на нее. А затем заговорил – невозмутимо и неспешно:

– Не помню, чтобы допускал ошибок. И, к слову, доведу до сведения вас обоих, если вы вдруг не в курсе. Лично меня то, чем вы занимаетесь, не интересует. Так зачем же вам, в свою очередь, беспокоиться о недальновидном и никчемном мне? И о моей маленькой чахлой конторке?

– Меня… Нас больше Яков волнует.

– С каких пор?

Амалия глянула на него зверем. Будто оттяпать чего вдруг захотела. Ян помрачнел еще больше.

– Яков весьма талантлив.

– Да ладно? – Глеб все же позволил себе капельку ироничности.

Амалия на сей раз проигнорировала вызов.

– Не терплю грязных слухов. А их уже полно. – Она элегантно сложила руки на груди. – Прекрати пихать Якова в эти отвратительные проекты. Он – юноша, а ты заставляешь его одеваться в девичьи наряды и изображать черте кого. Раньше все было не так заметно, но сейчас он вырос, и эти концепты приобретают взрослый налет.

– У вас просто слишком консервативные взгляды на жизнь, – заметил Глеб. – Мы отслеживаем популярность той или иной тематики и удовлетворяем вкусы массового потребителя. Это бизнес.

– О деловой репутации ты что-нибудь слышал? – буркнула Амалия.

– Естественно. Делаю все, чтобы сохранить ее. Однако повторюсь, что ваши мысли полны консерватизма. Кроме того, я всегда стараюсь учитывать и мнение Якова. Но вы должны знать, что без твердой убежденности в чем-либо он не стал бы заниматься тем, что ему вредит.

– То есть это нормально, что ты из него гомика делаешь? – сердито поинтересовался Ян.

– Странные выводы. Ради этого ты и вернулся из-за границы?

– У меня серьезная работа, Глеб. – Ян тоже встал, стул за ним закачался. – Думаешь, невероятно приятно, когда на банкете после деловых переговоров тебе тыкают в нос мобильным с открытой интернет-страницей и спрашивают: «Как думаешь, а скольким вот этот малец уже дал себе присунуть?»

– Ян! – одернула его Амалия, но в то же время она внимательно следила за реакцией Глеба.

– Может, прежде чем волноваться о подобном, стоит сменить окружение? – спокойно предложил Глеб.

Ян побагровел. Открыл рот, чтобы выложить еще что-нибудь, но не успел.

Со стороны двери, противоположной той, где затаилась Даня, послышался шум.

– Пойдем через эту комнату. Здесь быстрее.

Створка распахнулась. В помещение вошел Яков и сразу же окаменел. За ним маячил Фаниль.

«Твою мать!»

Глава 24. И пришла бестия

Невообразимый закон подлости.

Даня видела, как за спиной Якова и Фаниля застыла насмерть перепуганная Шушу. Ее поза напоминала полный экспрессии кадр из фильма. Правая рука поднята, будто в попытке перехватить кого-то, рот широко открыт, а в округлившихся глазах застыл ужас. В воздухе прямо витало это ее не озвученное «Не-е-е-е-е-е-ет!».