Любимая для эльфа 2

В то время, как Роберт мечтал о вспыльчивой и страстной в образе Тамико, Лукас учил настоящую Тамико не стесняться печалей и проявлять страхи, если те вдруг возникали. Поскольку случалось, что Тамико не могла справиться с какой-то работой так быстро и ловко, как ей хотелось.

Лукасу нравилось сажать Тамико себе на колени и поить ее неизменным кофе, ощущая, как маленькое ухо доверчиво прижимается к его плечу или груди.

Тамико не возбранялось плакать, исповедоваться и делать что угодно, что раньше она скрывала от всех, прячась в своей комнате. Кроме того, Лукасу было приятно, когда Тамико читала ему что-нибудь вслух.

Но жар, пылающий в душах обоих, не давал скатиться их отношениям в рутину. Тамико оставалась собой и питая интерес к жестоким эротическим играм, даже в застенках повела себя непристойно: вместо того, чтобы сжиматься от страха и дрожать в жутком месте, уселась прямо перед Лукасом на стол, широко разведя ноги, и Лукас догадывался, что под платьем с длинным «языком» на ней ничего нет.

— Да, я во всем виновата, но можно ли мне смягчить наказание?

* * *

Могло статься, что эта Церемония, напоенная запахами цветов и свежести моря, прошла бы куда скромнее, но клятвы давали не только популярная актриса и почитаемый композитор, некогда бывший человеком, а потому чрезвычайно интригующий.

Так вышло, что невеста оказалась бывшей сестрой нового бога, а жених его сыном.

Магнус никак не пропустил бы празднество, подготовив Оливера и Анелю к присутствию толп зевак. Впрочем, Оливер с Анелей были и так привычны к любопытству вокруг их имен.

Магнус опять исполнял желания гостей, на этот раз не тайные, сокровенные, а простые, произносимые вслух. Он смеялся и шутил с просителями, называя некоторые вещи «слишком сложными», впрочем, никто из гостей не ушел обиженным.

* * *

Тамико, не приятельствовавшая ни с Оливером, ни с Анелей и даже сравнительно редко их видевшая — Оливер все время жил у Анели, на Церемонию не пошла.

Тамико не любила вечеринки ради вечеринок, а потребности пообщаться с Магнусом не испытывала.

Изумительное, ошеломляющее чувство — она, привыкшая к годам двойной жизни, тайн, скрытности, теперь не нуждалась ни в ком, кроме Лукаса!

Лукас стал ей всем — или он сразу был ей всем, только находился в бешеном, измученном состоянии сжатой пружины. Тамико боялась, не доверяла ему до конца и не подозревала, каким нежным, ласковым, довольным и расслабленным может быть Лукас! Ее Лу. Мудрым, но при том не потерявшим ни капли страстности!

Их Церемония стала бы, наконец, правильной. Без третьих. Без лишних.

Тамико ощутила что отправиться в вечность только вдвоем и без сомнений — реально.

Глава 407. Хрупкие грани

Жизнь в ожидании перерождения не была тем приключением, что жаждала горячая душа Кацуо, но на все запросы Агнес Лукас отвечал, разводя руками:

— Очень сильный стресс для нас обоих… Церемонии никогда еще не аннулировались, мы с Тамико не готовы, вы уж извините… Марина мала…

Лукас выглядел искренним и удрученным, в любом случае Агнес не стала бы на него давить. Ей оставалось утешать Кацуо.

Пара жила в праздности: они вдоволь катались на мотоцикле, гуляли, разговаривали и занимались сексом — Лукас мог согласиться в любой момент.

* * *

Будучи раздираем противоречивыми желаниями, Роберт старался проводить как можно больше времени в одиночестве, объяснив Колетт, что работает над сложным и важным проектом. В действительности он никак не мог избавиться от эротических грез, перемежающихся видениями различных характеров.

Какие-то его фантазии были блеклыми и расплывчатыми, другие невероятно живыми и реалистичными, а однажды из темноты выплыла потрясающей красоты девушка.

Волосы ее пшеничными волнами рассыпались по плечам, кожа белизной могла поспорить с молоком, глаза казались бездонными озерами под опахалами ресниц, а губы, розовые, сочные и очень нежные приглашали к поцелуям.

Тончайшая талия — Роберт поморщился, пытаясь мысленно расширить ту, отдавая дань округлявшейся фигуре Колетт, но видение не поддалось — пышная грудь, развитые бедра.

Женщина была полна зрелой чувственной прелести, при том явно не человеческого происхождения. Роберт мысленно определил ее как Оливера, Тамико, кого-то той же крови…

Пришла ли она из далекого мира или же не существовала ни в одной из реальностей, Роб притянул грезу к себе и жадно ее целовал, до тех пор, пока томная женщина не растворилась.

Роберт испытывал угрызения совести. Их мысленное приключение с Тамико оказалось чересчур ярким для невинности. Роберт твердо знал, что не бросит жену, но и быть верным ей всецело уже не мог.

Он старался мечтать, не переходя хрупкие грани.

* * *

— Изменяешь мне? — неожиданно тяжелая ладонь опустилась Эстелле на плечо, и Эс испуганно вскрикнула.

Магнус усмехнулся:

— Расслабься, абсолютной верности не было в нашем договоре, только выбирай партнеров тщательнее. С этим я лично знаком.

Эстелла оправила одежду и продолжала глядеть на Магнуса в недоумении:

— Откуда? Это же не Город…

Маг довольно сощурил глаза: