Любимая для Монстра

Неужели я зашла слишком далеко? Мысль пронзила меня, как острый клинок. Я уговорила его взять меня с собой, настояла, что справлюсь. И теперь… Теперь я чувствовала себя чужой.

— Эдмунд… — тихо позвала я, надеясь на ответ.

— Розалия, прошу тебя, спи, — его голос прозвучал твёрдо, почти отрывисто.

Я нахмурилась. Обида и растерянность защипали внутри, словно раскалённые угли.

— Ты злишься на меня? — спросила я, аккуратно проведя пальцами по его голове, легонько играя с волосами.

Он напрягся всем телом, словно мои прикосновения были для него пыткой, и резко отпрянул, словно обжёгся.

— Розалия, хватит меня трогать, — его голос сорвался на глухой рык. — Ты можешь просто спать?!

— Но почему ты так реагируешь? — прошептала я, не в силах понять. — Я только хочу прикоснуться к тебе, это меня успокаивает.

Он тяжело вздохнул, почти болезненно.

— А меня это, дьяволы дери, ничерта не успокаивает!

Я отпрянула, ошеломлённая его тоном.

— Эдмунд…

— Ты даже не представляешь, — продолжил он, не давая мне вставить ни слова, — как я хочу тебя до смерти. Как мне хочется иметь тебя, пока ты не потеряешь сознание от удовольствия. Но в твоём состоянии, — он резко развернулся ко мне, и его глаза, полные огня, встретились с моими, — я тебя просто сломаю.

Слова, которые он произнёс, словно громом ударили в мои уши. Я почувствовала, как лицо заливает жар, кровь приливает к щекам. Я была пунцовой от смущения, не в силах даже взглянуть на него.

— Если ты не хочешь, чтобы я ушёл спать наружу, — его голос стал тише, но не менее напряжённым, — то перестань ко мне прикасаться.

Его взгляд смягчился, но страсть в нём по-прежнему горела, как пламя, от которого я не могла отвести глаз.

— Я уже с трудом контролирую себя эти ночи, — он провёл рукой по своим волосам, едва не вырывая их в порыве эмоций. — Не заставляй меня терять остатки контроля.

Я не могла ответить. Внутри бушевала буря: стыд, смущение, обида… и что-то ещё, что я боялась назвать. Я съёжилась, стараясь стать как можно меньше. Укуталась в одеяло, закрывшись с головой, чтобы не видеть его, не слышать.

Эдмунд тяжело выдохнул, отворачиваясь и отходя к противоположному углу палатки. Его напряжённая фигура почти слилась с тьмой.

Сердце бешено колотилось. Моё дыхание стало неровным, а в голове крутились его слова.

Я хочу иметь тебя до смерти…

Ночь окутала нас густым покрывалом. Тишина разрывалась только треском факелов за пределами палатки. Спустя какое-то время, в который раз поправляя одеяло, я, наконец, уснула, чувствуя на себе его взгляд, даже не глядя.

Глава 130

Собрав волосы в крепкую косу и умывшись, я вышла из палатки, чувствуя себя немного лучше, чем вчера. Сиджар, как всегда, был рядом, с готовностью протягивая мне кусок черного хлеба и немного сушеного мяса.

— Миледи, прошу прощения, что вам приходится есть такую еду. У нас ничего лучше нет, — он говорил это с таким видом, будто предлагал мне камни, а не вполне сносный завтрак.

Я энергично покачала головой в знак протеста.

— Сиджар, что ты! — воскликнула я. — Это еда мне подходит. Не волнуйся об этом.

Он мягко улыбнулся, а я принялась за свой завтрак, стараясь показать, что вполне довольна. Тем более, еда после двух дней в пути начинала казаться куда вкуснее, чем я могла себе представить.

Покончив с трапезой, я направилась к Дирату. Гладя его мягкую шерсть, я думала о том, какой путь ещё предстоит. Остальные уже начали собираться: воины чистили оружие, проверяли снаряжение и седлали лошадей. Я решила помочь, но моя помощь была встречена, как огонь, — каждый раз, когда я бралась за дело, меня умоляли отдохнуть.

— Миледи, пожалуйста, — говорил один из воинов, буквально вырывая у меня из рук вещи, которые я пыталась собрать. — Вам не стоит утруждаться.

Удивлённая их настойчивостью, я сдалась и села на камень, сложив руки на коленях.

Да что с ними? — мелькнула мысль.

Эдмунд стоял чуть поодаль, обсуждая что-то с Асланом, Шатаном и Вильямом. Их лица выглядели напряжёнными, и я догадалась, что разговор касается чего-то важного.

Вскоре мы вновь выдвинулись в путь. День был долгим. Лошади, казалось, двигались быстрее, чем вчера, а я изо всех сил старалась не отставать. Руки ныли, ноги дрожали, но я сжимала зубы, не позволяя себе жаловаться. Этот путь я выбрала сама и должна иметь мужества, достойно его пройти.

Когда мы подъехали к деревне, солнце уже клонилось к закату. Она лежала на равнине у подножия гор, изолированная от остального мира. Небольшие дома из грубо отёсанного камня и дерева тянулись вдоль единственной улицы. Крыши покрывали бурые черепицы, местами проросшие мхом.

Жители смотрели на нас с удивлением и, возможно, тревогой. Мужчины остановились, откладывая в сторону свои инструменты, женщины выглядывали из-за ставен. Некоторые, одетые в поношенные платья, вышли на улицу, откровенно оголяя ноги или плечи.

Я тут же отвернулась, чувствуя, как пылают мои щеки.

Неужели они… Я сглотнула, догадавшись, что это, должно быть, женщины лёгкого поведения. Их взгляд на воинов говорил об одном — они искали способ заработать, выжить на этих отдалённых землях.