Любимая, останься

С каждым словом Генриха возмущение короля нарастало. Это было видно по тому, как раздувались его ноздри, как плотнее стискивались зубы. Он заговорил, вычеканивая каждое слово.

– Твой род всегда безупречно служил во благо королевства. И только это останавливает меня отдать приказ о твоем аресте. В память о твоих доблестных предках я проявлю милость – дам тебе возможность убедиться, что ты ошибаешься, – король развернулся к Лайме лицом: – Покажи недостойному, что твои помыслы чисты, подойди и дотронься клинка.

Лайма не сдвинулась с места. Ее глаза нервно бегали.

– Ваше Величество, я не буду проходить эту унизительную проверку, – изобразила она уязвленную гордость. – Разве не доказала я вам свою преданность?

Вместо того, чтобы возмутиться и потребовать неукоснительное выполнение своего приказа, король вдруг засомневался. Он смотрел на Лайму затуманенным взглядом и медлил. Зато Генрих мешкать не стал. Двумя гигантскими молниеносными шагами он подскочил к Лайме. Та не ожидала и ничего не успела предпринять. В следующее мгновение ее рука под напором руки Генриха вынуждена была коснуться клинка.

Раздалось жуткое шипение, с каким умирает костер под действием воды. Меч в момент почернел, словно покрылся угольной пылью. На лицах гвардейцев застыло изумление. Король же вообще сделался мертвенно бледным.

– Альгапея? – беззвучно произнесли его губы.

Лайма начала пятиться. Земля горела под ее ногами. Лицо исказила гримаса страха и отчаяния. Марта видела, что тетка ощущает близость краха и мучительно ищет пути спасения. Но куда ей бежать? Таверна забита гвардейцами. Они уже начали окружать ее, хоть приказа от короля еще не прозвучало.

– Прикажете взять под стражу?! – истерично спросила она. – Ну, что ж, тогда арестуйте и ее, – Лайма указала на Марту. – Она заслуживает плахи не меньше меня.

Тетка скрючилась, словно ее схватила судорога, а потом резко распрямилась и посмотрела на Генриха, растянув губы в отвратительной улыбке.

– Пришел разоблачить меня? А тебе известно, что мы с Мартой родственники? Какая неприятная правда, не так ли? Мы обе из порочного рода, который давно пытались изжить со света. В нашем роду все женщины наследуют проклятый черный дар – альгапеи, величи, верульи. Кстати, ты еще не знаешь, кого родит тебе твоя невеста? Молись, чтобы это был мальчик. А если девочка? Отдашь ее палачу? Она ведь тоже может оказаться альгапеей...

У Марты кровь застыла в жилах. Неужели это правда? Ее ребенок, ее кроха, ее светлый ангел... разве может малышка унаследовать хоть толику от той, чье место в аду?

– Чего молчишь? У тебя нет ответа? – глаза Лаймы светились безумством. – Зато он был у тех, кто из века в век уничтожал девочек из нашего рода. Их выискивали и истребляли. Лишь нескольких удалось спасти, спрятав в ином мире. А как ты поступишь со своей дочкой-альгапеей, Генрих?

Марте еще не приходилось слышать ничего страшнее этих слов. Казалось, мир рушится, распадается на куски, которые уже нельзя будет собрать никогда. И вдруг в зловещей невыносимо тягучей, как расплавленная смола, паузе прозвучало:

– Нет!

Марта развернула голову в сторону звука и увидела Бадди, быстро спускающегося по лестнице. Он шел так уверенно, что гвардейцы инстинктивно расступались, чтобы дать ему дорогу.

– Нет! Марта, не слушай ее! Твое дитя не может унаследовать черный дар.

Глава 55. Догнал

Марта поверила Бадди. Всем естеством почувствовала, что он говорит правду. Лайма солгала насчет того, что ребенок Марты может унаследовать черный дар. Этого не может быть, даже если Марта действительно принадлежит к проклятому роду. От сердца отлегло. Рука инстинктивно опустилась на живот – хотелось успокоить малыша, убедить, что ему ничего не угрожает. Грудь затопила благодарность Бадди, который как всегда появился в самый критический момент, чтобы уберечь – на этот раз от паскудной лжи. Но откуда он обо всем знает? Ох, не прост у Марты компаньон, ох не прост. Какие еще сюрпризы преподнесет мастер маскировки? Марта знала, что потом Бадди обязательно все расскажет и объяснит.

А пока он стремительно опускался по лестнице, под взглядами гвардейцев и Генриха.

– Бадди, уводи ее, – крикнул Генрих коротко.

Как он понял, что это Бадди? Он ведь не в образе атильды.

– За воротами таверны мои люди – они обеспечат охрану, – быстро пояснил обстановку Генрих. – Поезжайте в замок. Я вас догоню.

Марта была рада убраться отсюда поскорее. Бадди подскочил, схватил за руку, и они побежали. Генрих расчищал им дорогу к выходу. Гвардейцы поначалу пытались задержать Марту. Король ведь приказа о ее аресте не отменял. Но меч Генриха был для стражников достаточным аргументом, чтобы расступиться. Они растерянно смотрели на короля, не понимая, почему он никак не реагирует и не дает команд. Тот был все еще сильно дезориентирован. Видимо, пытался скинуть с себя магию внушения, которой в последние дни щедро оплела его Лайма, но получалось с трудом.