Любимая президента

- Угу… я вижу. Кем ты там работаешь? В библиотеке?

- Главное, работаю!

- А что ж так? Что ж библиотекарем, а не содержанкой? Или больше никто не берет? Отработанный материал?

Я не знаю, зачем она приехала, не знаю, какого черта преграждает мне дорогу и говорит все эти гадости, но я больше не хочу ее слушать. Развернула коляску, чтобы пройти мимо, но Людмила преградила мне дорогу. Она схватила меня за рукав пальто и притянула резко к себе.

- Я куплю у тебя этого ребёнка. Скажи - сколько? Я заплачу тебе миллионы! Ты уедешь за границу! Начнешь жить сначала! Миллионы, слышишь?

От ее слов у меня горло перехватило и сердце биться перестало. И адская волна ярости вперемешку с ненавистью окатила с ног до головы.

- Что? Купите? Вы больная на голову?

Она хотела схватиться за коляску, но я изо всех сил оттолкнула ее.

- Пошла вон! Никогда не приближайся ко мне! Никогда не смей появляться у меня на глазах! Своих детей продавай! Или расскажи им…как падала с лестницы и убила своего ребенка!

- Дура! Я предлагаю тебе будущее! Родишь себе еще!

- Не путай нас! Это ты можешь убивать своих детей и торговать ими!

Замахнулась, чтобы ударить, но я перехватила ее руку и оттолкнула. Тварь. Глазам своим не верила, что она здесь и…предлагает мне…Боже! Она ненормальная!

- Убирайся вон!

- Думаешь, он вернется? Думаешь, рано или поздно вспомнит о тебе? Ни хрена! Он найдет себе другую в два счета! У него таких Марин….

Я прошла мимо нее и быстрым шагом направилась к выходу из парка.

- Подумай! Я еще приду! Не будь идиоткой! Миллионы! Слышишь? Я заплачу тебе миллионы!

Я должна соглашаться и уезжать с Мишей…уезжать, чтобы меня больше никто не нашел.

Глава 8

Все они лжецы, малышка. Все они комедианты и лицемеры. Грязные развратники. Которые бдят только чужую благодетель. Здесь нет правды и никогда не было. Поэтому она столь ценная для меня…

(с) Ульяна Соболева. Отшельник

- Сукаааа! Мерзкая вонючая тварь! Плебейка! Ничтожество! Она же ноль! Ноль! Почему?

Людмила металась по комнате с разбросанными повсюду вещами. Она пинала их ногами, швыряла в стены, а за ней следом бегала прислуга и снова все складывала в чемоданы. А она снова их выворачивала и выкидывала вещи на пол. По ее лицу то текли слезы, то она хохотала сумасшедшим смехом.

- Тваааарь! Мерзкая, отвратительная тварь. Надо было уничтожить ее, когда она родилась. Раздавить, как червяка.

Вместе с прислугой по дому металась ее верная, ее преданная годами собачонка. Она так ее и называла. Собачка Элли. Эллен. Преданная до тошноты, верная до оскомины на зубах. Ее Людмила тоже ненавидела. За то, что и вашим, и нашим. За то, что жила с той тварью и учила ее. За то, что… когда-то была любовницей Петра. За то, что слишком много знала, и ее нельзя было убрать, потому что она нужна Людмиле. Потому что сделала все, чтобы стать необходимой и неприкосновенной.

Да, она жила с содержанками ее мужа и докладывала все своей хозяйке, но этим и заставляла ее гнить от ревности и ненависти. Особенно когда в его доме появилась ОНА. Этот выбл*док. Когда увидела ее, аж передёрнуло всю, перевернуло. Словно почувствовала…потом все узнала, и кто, и когда. А узнав, возненавидела до дрожи во всем теле.

- Выгнал меня…вот так просто, как какую-то шавку. А к ней…к ней ездит. Словно псина, словно проклятый кобель. Чем у нее там помазано между ног? Чем? Чем она его держит? Молодостью?

Эллен ходит следом, подбирает вещи и складывает в чемодан. С виду она спокойна, но явно боится гнева своей хозяйки и опасливо отходит в сторону, когда та начинает орать и швырять вещи.

- Что ты складываешь? Ты понимаешь, что это конец? Это изгнание. И мне никогда оттуда не вернуться. Он запрет меня в этом вонючем городке и не выпустит. Он все продумал. Это могила! Это хуже могилы.

- Дай ему остыть…Нужно время.

- Остыть? Какая-то тварь прислала ему видео. Какая-то сука…отдала настоящие документы из роддома. Кто это может быть? Кто, мать вашу! И зачем? Чтобы развести нас? Думаешь, у этой суки есть преданные люди? Она же…она же никто! Она же…ничтожное насекомое!

Потом схватила Эллен за плечи.

- Я знаю, чего я хочу. Хочу ее ребенка… а она. Она пусть сдохнет. Пусть…пусть от нее останется только пепел. Я бы ее живьем сожгла эту суку.

- Люда….а ведь она - твоя дочь.

Очень тихо сказала Эллен и сдавила руки женщины, которая в этот момент походила на сумасшедшую.

- Дочь? Она мне никто. Я ее и рожать не хотела. Два раза на аборт приходила, таблетки пила, мешки таскала, лишь бы выкинуть эту тварь. А она…она прицепилась, как зараза, как бактерия, как холера. Я думала, она в родах сдохнет. Не сдохла. Живучая. Цепкая, наглая. Я ее с самого зародыша ненавидела.

Эллен отвернулась и отошла к окну, казалось, она не хотела слышать то, что кричит, как в каком-то безумии, бывшая первая леди страны. Ее откровения были чудовищны.