Любимое блюдо

Я отпихнула венки с цветами как можно дальше и упала на колени, вонзившись пальцами в землю и зарываясь в нее так, будто это могло помочь мне попасть внутрь. Так стоило делать тем, кто похоронен заживо. Возможно, я должна была лежать внутри, а не находиться здесь, под открытым небом со щебечущими птичками и всем таким в каком-то смысле невинным и ярким.

Однажды, я видела фильм о человеке, которого похоронили заживо, каким-то невероятным образом вылезший из гроба и выбравшийся на поверхность. Тот ящик был из сосны, а если учесть еще и то, сколько весила земля, задача казалась абсолютно невозможной. Даже выкопать гроб было весьма тяжелой работой, что уж говорить о том, чтобы из него выбраться.

Несмотря на то, что мой прогресс выглядел незначительным, я продолжала копать. Мне было все равно, насколько бесполезной выглядела моя затея, я просто должна была туда попасть. Я вспомнила о походном наборе и достала из багажника автомобиля лопатку, мысленно поблагодарив Хозяина, который был вынужден подготовиться на все случаи жизни.

Пока я копала походной лопаткой, я волновалась, что объявится полиция. Наверняка, в Хэллоуин они следили за кладбищем более пристально. Но сейчас было двенадцать часов дня, а вандалы не выходят до тех пор, пока не стемнеет. Я подумала о маленьких хулиганах, которые наткнутся на мою разрытую могилу и начнут рассказывать истории о призраках.

Я, наконец-то, добралась до гроба. У меня был сиюминутный страх, что я открою его и увижу там свое тело, будто я и правда умерла и по какой-то причине еще не знала об этом. Но когда я открыла крышку, там не было тела, только мои вещи. Старые пуанты, журналы, фотографии. Вещи, которые стали мной из-за отсутствия тела, которое можно было положить в землю.

Теперь, оказавшись на свободе, и глядя на то, что подразумевалось как доказательство моей смерти, я не могла позволить себе думать о Хозяине. Я даже не могла позвонить тому монстру, который меня похитил. В конце концов, самое чудовищное, что он сделал, ― это отпустил меня. Особенно в свете того, что все остальные меня тоже отпустили.

Я хотела сесть в машину и вернуться к нему, отдать себя на его милость в надежде, что хотя бы один человек в мире все еще меня хотел. Но я знала, что не стану этого делать. Он сломал меня, но сделал это настолько аккуратно, что каким-то образом я все еще оставалась собой.

Я не была пустой оболочкой, или запрограммированным зомби вместо человека, хотя в этот момент, с кладбищенской землей, покрывающей меня практически с ног до головы, я выглядела именно так. По какой-то причине он хотел, чтобы я была свободна и умела повиноваться. Я могла бы жить так и дальше, если бы думала об этом как о послушании.

Я забрала свои вещи из гроба и отнесла их в машину. В кармане я нашла двадцатидолларовую купюру, так что остановилась, чтобы перекусить. Мой Хозяин, должно быть, еще утром засунул деньги в джинсы, прежде чем бросил их мне.

Мысли о том, как хорошо он обо мне заботился, разрывали меня изнутри, так что мне пришлось сдерживать слезы, ведь я была на публике. Девушка возле дороги, с интересом смотрела на меня, пока я рассчитывалась за чизбургер.

― Я ― зомби, ― тупо пробормотала я и едва не рассмеялась над собственной шуткой.

Лампочка над ее головой погасла, когда она осмотрела свою одежду и вспомнила, что сегодня Хэллоуин. На вид ей было лет семнадцать ― светлые волосы с розовыми прядями и развязный наряд, как из телешоу «Панки Брюстер». Вероятно, она выдавала его за костюм, потому что у нее не хватало смелости надеть его в другой день.

― Оу, точно. Умно, ― произнесла она. ― Макияж реально похож на грязь.

Я улыбнулась, подавляя желание сказать, что грязь была настоящей. Поев на парковке, я снова завела мотор. Мне нужно было привести себя в порядок, но я понимала, что у меня больше не было своего дома, а ехать в дом родителей и встретиться с ними, я была еще не готова.

Я не была дома с тех пор, как меня похитили, но у меня все еще имелся контейнер для хранения вещей. Я держала их там, пока не перевезла в собственный дом и оплатила аренду склада на год вперед, потому что никогда не знаешь, в какой момент он может пригодиться.

Я была уверена, что он все еще принадлежал мне. И винила в этом свою мать, которая научила меня быть такой дотошной. Других оправданий собственным действиям у меня не было.

Мой склад находился в ультрасовременном здании, которое было оснащено сенсорными клавиатурами, и я была единственной, кто знал пароль.

Я набрала его дрожащими пальцами, а затем заехала внутрь и выключила зажигание. С того самого момента, как я вышла за дверь, я знала, что не буду звонить в полицию. Я бы никогда не рассказала им ничего из того, что произошло, и не привела бы их по извилистым дорогам к дому, который был моей тюрьмой.