Любимцы Богини

Команда «Приготовиться на вахту!» застала его поднимающимся по трапу прочной рубки наверх. Вдохнув пахнущий водорослями, сыростью и сигаретным дымом воздух, он ухватился за мокрую ручку на пиллерсе мостика и рывком выбросил себя на пайолы рубки. За ним поднялись еще несколько человек из заступающей вахты. Подсветка репитера компаса тусклым фиолетовым светом освещала лицо рулевого, делая его неузнаваемым.

– На румбе? – раздалось с мостика.

– На румбе ноль, – ответил рулевой голосом боцмана Орлова.

– Так держать!

– Есть так держать!

– Прикуривай! – предложил кто-то из темноты. Лавров узнал по голосу заступающего вахтенным офицером Шуру Тимченко. Прикурив, заглянул в иллюминатор. Кроме надстройки ничего не видно. Слепит свет ходовых огней. Но по шлепкам волн по корпусу чувствуется небольшое волнение, чуть больше одного балла.

– Развод проведешь сам, я на сеанс связи, – сделав последнюю глубокую затяжку, сообщил Тимченко. Спускаясь, из глубины рубки, он предупредил:

– Будь осторожен! На мостике комдив и командир!

Через несколько минут Лаврову пришлось проделать тоже самое, выполняя команду:

– Третьей смене построиться на развод в центральном посту!

Развод прошел быстро. Смена заступила. Левая турбина работает на винт, правая – в турбогенераторном режиме. Ход двенадцать узлов. Стабильный режим. Техника работает без замечаний. Несмотря на присутствие комдива, мостик особо не тревожит. У них прямая связь с метристом, штурманом и БИПом, управление вертикальным рулем переведено в рубку. Жаль только управленцев. Им все равно тяжело. Впятером тянут трехсменку. Перед самым выходом Бобылев Вася влип в какую-то историю. Пытались забрать с гауптвахты, но не смогли. Комендант оказался упертым.

Все же сдача Л-3 спокойнее Л-2, несмотря на такое грозное название: «Ведение подводной лодкой боевых действий»! На прошлом выходе редко кому удавалось прилечь хотя бы часика на два. Вывеска, срочное погружение, аварийное всплытие, управление подводной лодкой при получении тяжелых аварийных повреждений (заклинивание рулей, возникновение отрицательной плавучести, пробоины, пожары, аварии с оружием, разрывы трубопроводов ВВД и гидравлики, срабатывание A3, поступление пара, ухудшение РБ и т. п) – все по боевой тревоге! А на этом? Отдифферентовались, погрузились, всплыли одной сменой и спокойно идем в надводном положении в район торпедных стрельб.

Даже есть время подумать о личном. Вроде бы теперь у них с Любой постоянная крыша над головой. В политотдел его больше не вызывали. Зам по политчасти ни о чем не напоминал. Каждый его съезд на берег они использовали для ремонта квартиры. Понемногу она становилась похожей на настоящее жилье.

Тяжелей, приходилось с домашней утварью. Несмотря на то, что денежное довольствие командира дивизиона не очень большое, деньги на кое-какие покупки были. Без труда купили холодильник «Бирюса» и черно-белый телевизор «Рекорд». Люба очень хотела, чтобы в доме были стиральная машина и пылесос. Но в магазинах эти товары купить было невозможно. Они продавались по распределению через политотделы. Неизвестно почему, но Володьке за всю службу на К-30, ни разу ничего не предлагали. Ладно, когда был холостяком, а сейчас ведь женатый человек!

Но пылесос они купили. Помогли знакомые, семья Шнайцеров. С главой семьи Валентином, Лавров познакомился еще лейтенантом. В самый первый день своего появления на корабле. Шла субботняя большая приборка, и до только что прибывшего лейтенанта, казалось, никому, не было никакого дела. И вдруг объявление по кораблю: «Лейтенанту Лаврову подняться наверх». На надстройке, прямо у кормового люка, к нему, ослепшему от яркого солнца, подходит улыбающийся кучерявый капитан-лейтенант и протягивает руку: «Давай знакомиться, лейтенант! Валентин!». И дальше: «Выбирай, что лучше, сидеть в прочном корпусе до обеда или совершить экскурсию на дно Японского моря! Володька думает, что это какая-то неизвестная ему шутка и спокойно соглашается на второе предложение.

«Тогда за мной», – говорит Валентин и идет в корму. Володька поворачивается, и, уже привыкнув к солнечному свету, обнаруживает пришвартованный к кормовой надстройке водолазный бот. Почему и для чего были водолазные спуски в этот день, Лавров так и не понял. Только бот, пройдя боновые заграждения и обогнув полуостров Никольского, бросил якорь прямо по-середине живописной бухточки. Глубина метров пятнадцать и прекрасная видимость до самого дна. Тот спуск Володька запомнил на всю жизнь. Он опустился на песчаное дно рядом с голотурией—морским огурцом. Не успел пошевельнуться, как рядом, завертелся окунь. Огромная красная рыба несколько раз лениво проплыла возле него, почти задевая плавниками шлем гидрокостюма.

А через четыре года Валентин же, назначенный командиром БЧ-5 на другой корабль, сдавал ему обязанности командира дивизиона живучести.