Любимые всегда рядом

Анатолий пошёл осматривать состав с другой стороны. Он постоянно делал заметки в блокнот, как обнаруживал неисправности, чтобы не теряя времени начать ремонт на месте. Руслана у санитарного вагона не было. На снегу лежал коробок спичек. Толя поднял его – обронил помощник спички, опять будет из топки угольком прикуривать… Куда же он мог запропаститься? В вагон ему без разрешения нельзя, а все санитарки заняты. Одни с ранеными, другие за станцией жгут костёр, чтобы после на этом месте вырыть могилы в мёрзлой земле.

Анатолий посмотрел под откос железной дороги. От неё на снегу видны были следы трёх человек. Два больших следа по краям от сапог, а третий след сплошной, двумя полосками. И этого третьего тащили в сторону леса. Анатолий вытащил пистолет и бросился по следу. Через десяток метров увидел Руслана. Едва заметил его – тот лежал в нижнем белом белье на белом снегу. Он был мёртв. Форму железнодорожника с него сняли.

Анатолий хотел идти дальше по следам и догнать бандитов, но вовремя остановился. Он не имел право оставлять паровоз: если с ним что-то случится, состав застрянет здесь надолго и без него не тронется. Толя дотащил тело товарища до поляны, там уже выкопали не глубокую, но широкую общую могилу. Он рассказал, что случилось, последний раз взглянул на Руслана и поспешил обратно к составу.

Глава 35

Степанида сдержала слово: всеми правдами и неправдами она добилась, чтобы её перевели надзирательницей в санчасть. Там она улучила время перемолвиться с Лизой. Девушка не знала, что и думать о судьбе Клавы. Молила бога, чтобы помог ей. Узнав от Стеши, что у сестры всё хорошо и она на свободе, Лиза так сильно радовалась и счастливо смеялась, как ребенок, что Степанида растрогалась. «Нет, здесь Лизе не место», – подумала Стеша.

Надзиратели менялись через сутки. Стеше уезжать домой не было смысла, там её никто не ждал. Единственный родной человек, брат, на фронте. Да и добираться было далеко. Персонал довозили до города, а там они сами добирались кому куда надо. Стеша ездила к Клавдии. Поначалу стеснялась беспокоить, но заметила искреннюю радость Клавы при встрече и уже ехала, как к себе домой.

Клава работала в больнице санитаркой. Библиотека была закрыта. Сотрудницы-девчонки очень обрадовались, увидев Клаву, начали шутить, что не зря оставляли их с мужем наедине в библиотеке, они время даром не теряли. Клава краснела от смущения, нежно поглаживала живот. Малыш уже проявлял себя, постоянно толкался.

Девушки тоже работали санитарками, раненые и больные прибывали днём и ночью. Перевязывая как-то раненого, Клаве показалось его лицо знакомым:

– Вас случайно не Юрием зовут? Вы вратарём команды «Локомотив» не были?

– Точно, был! А я, Клава, вас сразу узнал. Все думал, вспомните меня или нет! Вспомнили. Вы замужем? А дядя ваш как поживает? Я его часто вспоминал, он хороший.

Клава рассказала, что случилось с её тётей и дядей. Парень сверкнул глазами:

– Убивать таких мало, хуже фашистов! Те чужих убивают, а эти своих. Нелюди.

Он разволновался, лицо его гневно раскраснелось. Клава испугалась за него. Парень был ранен в голову, волноваться ему нельзя. Чтобы отвлечь его и немного успокоить, она стала говорить о муже, кто он, где воюет, в каких войсках. Только вот известий от него пока нет… Спросила о его семье. Раненый с теплотой отозвался о лётчиках. Из всех родных у него только старшая сестра Степанида, попросил Клаву разыскать её. Клава, ещё не веря своей догадке, записала адрес и фамилию и заверила, что найдет и приведёт его сестру.

Глава 36

Пряхина Тамара Павловна поступила после суда в колонию, где находилась Лиза. Так как она была на восьмом месяце беременности, и её сразу поместили в медицинский барак. Она должна была работать наравне с другими заключёнными. У Тамары была вялая шаркающая походка, и ее, худую, с большим животом и впалыми глазами, словно раскачивало ветром. Лизе было жаль её. Не зная, за что расстреляли мужа Тамары, Лиза решила, что он тоже пострадал безвинно, как и отец.

Когда очередь ночного дежурства выпадала Пряхиной, Лиза подменяла её. Никто не возражал – от дежурной Пряхиной толку никакого. Лиза мыла стены и невольно слышала, как доктор осматривала Тамару. На вопрос доктора, нужен ли ей вообще этот ребёнок, ведь придется ухаживать не только за ним, но и за другими детьми, Пряхина со злостью сказала, что её мужа расстреляли и не посмотрели, что ребёнок будет без отца.

– Пусть государство его и воспитывает, мне он не нужен. А чужие дети и подавно, ещё убирать за ними дерьмо!

Лиза ужаснулась этим словам. Она как могла постаралась вразумить Тамару не отказываться от ребёнка, но та лишь со злобой шипела:

– Что ты пристала, как банный лист к ж… Жалко, так и возьми себе, с радостью отдам. Посмотрю, как потом запоёшь.