Любимые всегда рядом

Как они приехали, где она прилегла поспать, что говорила – она ничего не помнила. Клава проспала целые сутки. К ней подходили посмотреть всё ли с ней хорошо, и убедившись, отходили и разговаривали тихими голосами, боясь разбудить.

Глава 33

Клава проснулась совершенно счастливым человеком. Все они находились в сторожке у Тихона. Анатолий через час отправлялся снова в рейс, в сторону фронта. Все слова были сказаны. Пожимая руку Владимира на прощание, он вдруг сказал:

– А ты очень похож на своего отца, у него такие же ямочки на щеках и родинка у левого виска.

Володя удивлённо уставился на него.

– Где же ты мог видеть моего отца? Он давно погиб, я родился уже без него.

Анатолий спокойно и уверенно произнёс:

– Я знаю, что он погиб. Мой отец был его другом. А видел я его на фотографии, где они вместе стоят. Ты, Володя, когда свою фамилию назвал, я сразу понял, что ты его сын. На фото дата стояла, февраль, 1912 год. Я сопоставил, всё сходится.

Все были поражены. Когда брат ушел, Клава решила сходить в свою квартиру. Владимир вызвался пойти с ней вместе. Тихон дал им ключ. От всего пережитого он чувствовал себя неважно, поэтому прилёг отдохнуть.

Клава открыла дверь, ожидая увидеть беспорядок и следы трагедии, но к её удивлению, всё было прибрано. Клава бросила взгляд на тайник, пошарила рукой под столиком. Ключа не было. Она не знала, что и думать. Володя заметил её растерянность и внезапно побледневшее лицо, списал всё на ее положение и гнетущие воспоминания и предложил уйти. Клава взяла себя в руки и сказала, что тетина квартира ей всегда дорога и вспоминать она в ней будет только о хорошем. Все годы, прожитые с этими дорогими её сердцу людьми, были счастливыми и интересными.

Она сходила в комнату и нашла в комоде небольшой фотоальбом. Его когда-то подарила тёте её барыня, Лиза. Фотографий в нём было мало – раньше снимались редко, это было дорого. Фото Лизы или членов её семьи в альбоме не было. На первой странице снимок Марии и Серафима, они молодые с улыбкой смотрели на них. Клава погладила страничку рукой. Затем снимки её отца и мамушки, вот и сама Клава, на маленькой карточке, для личного дела, при поступлении в техникум.

Володя задержал её руку, не давая листать дальше, задержал взгляд на фотографии Ивана:

– Да, это тот самый человек, который заснят с моим отцом! Я столько раз смотрел на тот снимок. От него на память у меня ещё мундир остался! Я, Клава, удивляюсь, как это Анатолий увидел, что я похож на него, и про ямочки с родинкой! Мне про это только мать говорила, я сам бы на фотографии этого никогда не заметил. Ну и брат у тебя!

Клава улыбнулась. Да, он такой, всё подмечает.

Досмотрев фотографии, вернулись к Тихону Митрофановичу. Тот уже разогрел борщ, нарезал хлеба, сало тоненькими пластинками. Поели, поговорили, и Клава предложила Тихону пойти с ней вместе проводить Владимира на вокзал.

Тихон взял собаку с собой на поводок, и они не спеша зашагали по улице. Клава взяла под руки обоих мужчин, вдыхала морозный воздух, улыбалась и думала, что, не смотря ни на что, она счастлива!

Прощаясь, Владимир взял ладонь Клавы в свою. Глядя ей в глаза, сказал, что обязательно должен познакомиться с её мужем. И еще ему хотелось познакомиться с Иваном Даниловичем и расспросить его об отце.

– Видишь, мы, можно сказать, стали родными. Родишь рёбёночка, буду ему крестным отцом. Уверен, ты обязательно крестить будешь, ведь так?

Клава утвердительно кивнула головой. Владимир, нагнувшись, поцеловал её и тихо шепнул на ушко:

– Молодец, так держать, Окатьева Клавдия Ивановна! Ты, Клавочка, присмотри за дедом, он отличный человек, не бросай его одного.

– Конечно не брошу, как ты мог так подумать, он мне уж давно родным стал!

Поезд уехал и увёз ещё одного хорошего человека. Они с Тихоном и верным пёсиком вернулись домой. Уже было раннее утро, но спать им не хотелось. Клава готовила на кухне завтрак и думала, как сегодня же пойдёт в библиотеку, узнает как там, затем постарается встретиться с Анной. Ещё нужно сходить в поликлинику, встать на учёт. Одним словом, дел полно.

Клава по привычке стала негромко напевать. Тихон долго прислушивался из соседней комнаты, а после, еле сдерживая рыдания, крикнул:

– Глашенька, пой громче!

Глава 34

Анатолий снова возвращался с передовой. Раненых было так много, что уже через неделю поезд был заполнен до отказа. В пути его снова бомбили и не раз.

Остановились на небольшой станции, чтобы разгрузить и сжечь мешки с мусором и использованными медикаментами и захоронить мёртвых. Помощник Анатолия, Руслан, рослый, плотный и очень сильный, должен был помогать санитарам. Толя в это время проверял исправность состава. Руслан лихо спрыгнул со ступенек паровоза и резко вскрикнул – подвернул ногу. Анатолий велел ему идти к санитарному вагону за помощью. Руслан захромал вдоль состава.