Любимый (м)учитель

— Или я её грохну, — смех Егора заставил Роню поднять голову. — Не обольщайся, милая. Не от огромной любви. Просто… бесят такие… комары, как Иванова.

Не от огромной любви.

Роня засмеялась и уткнулась лбом в его грудь. Ну неужели можно быть таким ослом? Отрицать раз за разом что-то, а потом всё равно быть вот таким пушистым.

Он предложил ей поехать куда-то на выходные, но добавил, что это просто потому что скучно в городе. Он налил ей вина, он смотрел на неё не отрываясь, подперев щёку кулаком. Он слушал её, не отвлекаясь, улыбаясь. Как получивший еду и тень хищник, наслаждался бы долгожданным отдыхом.

— Егор, а вы… были женаты? — спросила Вероника.

Они всё так же сидели за столом, даже не держались за руки. Почему-то хотелось не трахаться, а любоваться. И любовались же, до странного долго и вдумчиво. Егор отмечал всякие глупые мелочи, как она нос чешет, как волосы за ухо убирает, какие у неё губы и какая кожа, и какие глаза, хоть ни за что бы и не назвал их цвет и даже не обрисовал бы её портрет. Вероника же и так его хорошо знала, она ловила его реакцию на себя. И это было интересно, это было необычно, видеть как предмет твоей любви — клюёт на тебя.

— Нет, — он пожал плечами, расслабленно откинулся на стуле и сделал глоток вина.

— Почему?

— А должен?

— Вы… привлекательны, — тихо сказала она. Без стеснения, просто факты и он даже не чувствовал лести.

Он казался Роне самым красивым и в голову ей прийти не могло, что кто-то думал бы иначе. Егор был классически хорош, симметричен. И всё что было в нём плохого, всё что могло у другого показаться минусом — тут было ужасно к месту. Он не был мускулист, но крепкое тело не было отвратительным или красивым, и в этой не раздражающей обычности, таилось что-то жутко привлекательное. У Егора были неопределённого цвета волосы, не то рыжеватые, не то каштановые, не то совсем тёмные. Но они были мягкими и так красиво падали на лоб, что казалось будто кто-то его такого милого нарисовал подчиняясь собственной прекрасной фантазии.

И его глаза, и его чёткие красивые брови, и подбородок и скулы — всё Роне казалось не идеальным, но таким привлекательно-родным. И она понимала, что его наглый уверенный взгляд и острый язык — работают хлеще сексуальной щетины.

Она влюбилась с первого его колкого слова.

Ему потребуется время, родная.

— Этого достаточно?

— Вы хороший куш! — она засмеялась, а он расхохотался.

— Куш? Ну да… историк! Тоже мне.

— Ну все знают, что вы супер-звезда. Ну так что?

— Да не хотелось. Зачем? Нет, было, не спорю. Были какие-то девчонки… как-то всё вертелось, но всегда случалось что-то…

— Измены?

— Нет, — он взъерошил волосы и подлил в оба бокала вина. — Друзья женились. И всякий раз после — я расставался. Смешно было, только твой друг женится, ты на это смотришь и… как отрезает. Или вижу, что девчонка рядом со мной недостаточно хороша для брака, или понимаю, что так как у друга не хочу. Жёны друзей были или стервы или супер-крутые девчонки. Смотрел я на это и понимал, что с первыми ничего общего иметь не хочу, а вторые… таких ещё найти надо, а на меньшее я не согласен. В общем! А потом стал старше. Появилась квартира, собака, работа, быт. И стало много возможностей, и стало много каких-то странных подруг… как Иванова. Я к ним как-то сразу не прикипал. Не скучал. Зачем тогда всё это? Если с ними неспокойно. И уже «как у друзей» не хотелось. Просто понял, что мне и так хорошо.

— От сессии до сессии?

— Смешно… Я ответил на твой вопрос?

— Наверное да, — она пожала плечами.

— И все хотят стать «той самой»…

У Вероники сковало горло, она боялась, что входит в это число.

— А вы что об этом думаете?

— Что если однажды приду со свадьбы своего друга, — он вдруг подался вперёд и приблизился в Роне. — И девушка с которой пьяным завалюсь в квартиру, покажется мне настолько восхитительной, чтобы подать заявление в ЗАГС… вот она и будет той самой.

— У вас остались неженатые друзья для проверки? — нервно хихикнула Роня, чувствуя, что Егор так близко, что его запах мучительно въедается в лёгкие. И ей почти больно думать, что и она «не та».

— Есть парочка… Вот вышла бы за Льва, — его лёгкая, наглая улыбка режет ножом. — Пришёл бы к вам на свадьбу…

Вероника изменилась в лице и Егор продолжать не стал.

Почему-то стало так горько и обидно, что несчастная Соболева подорвалась с места и замерла посреди кухни.

— Я… и Лев? — язык как онемевший, почти не слушался.

Зачем он это говорит?

Проверяет?

Или хочет уколоть?

Или ревнует?..

— И что? Пришли бы? Ко мне на свадьбу! Со Львом или ещё кем! — зло спросила она.

— Чего злишься-то?

— Если я сейчас пойду и лягу в своей спальне, — Вероника приблизилась и смело села к Егору на колени, и от этого почему-то у него перехватило дыхание.