Любить, бояться, убивать

Убийство на квесте «Школа танцев» с раннего утра трепали в новостях и обсуждали в интернете. Я не стал забивать себе голову домыслами и доморощенными расследованиями журналистов. Поручил Римке вытащить из открытых источников максимум полезного. А сам извлек из домашнего бара бутылку французского «экстра олд» – выдержка больше шести лет – и заказал столик в ресторане «Барашка» поблизости от Петровки (название пушистое, но цены кусались по-волчьи).

– Обязательно чек принеси, – напутствовала Римма.

Хотя мы никогда не предъявляли клиентам счетов из питейных заведений, учет расходов она вела скрупулезный.

Впрочем, надо отдать должное моему другу. Давно замечено: Саня заказывает дорогущую ножку ягненка, лишь когда готовится дать мне эксклюзив. Но сегодня он попросил только пару кутабов и бакинские пельмени.

Я сразу насторожился:

– Что? Ольга чистосердечное написала?

Саня вздохнул:

– Нет. Но два дня подержим, конечно.

– А что против нее вообще есть?

Саня отрезал добрую половину кутабчика и одним махом метнул себе в рот.

– Я тебе сейчас видео скину. С их компа. – Он прикончил кутаб, вытер руки, предупредил:

– Только не свети нигде.

И продолжил закусывать.

Видеофайл всего на сорок секунд.

Качество – ниже плинтуса, как всегда бывает при съемках в темноте. Девушка, похожая на Ольгу, с предметом, возможно, напоминающим пейнтбольную винтовку, в правой руке крадется по темному коридору. Все.

Я просмотрел запись. Вернулся к началу. Максимально увеличил оружие. Но сколько ни щурил глаза, не мог определить: ствол ли это для пейнтбола, боевая винтовка или вообще пластмассовая игрушка.

Ольга не вскидывала оружие, не целилась – просто шла.

– Только на этот тухлом основании задержали? – дивился я.

– Еще ее Хафизова видела.

– Это вряд ли! В лабиринте – темнота. А Хафизова куда-то в закуток забилась и дрожала от страха. Как она могла оттуда разглядеть?

– Польская мимо нее продефилировала. А туалетная вода у нее характерная, не помню название. В протоколе допроса есть.

– Отлично. Определяем убийц по запаху. Скоро начнем собак в свидетели привлекать.

Саня препираться не стал. Принялся разделывать второй кутаб. Добродушно молвил:

– Ничего. Польской полезно. Посидит, подумает. Осознает: наркотики – это вредно. А баловаться под этим делом с оружием – еще вреднее.

– Ольга – наркоманка?

– Экспресс-анализ показал: в крови марафин[9]. В лошадиной дозе. Знаешь такую веселящую штуку? В клубах молодежь балуется.

– Она сама его приняла?

– Клянется, что нет. Подсыпали враги, – хмыкнул Саня, – но кто конкретно – не знает. И в кого стреляла, из какого оружия – тоже не знает. Интересно, да?

– А отпечатки?

Перепелкин с удовольствием взялся за очередной кутаб, а мне велел – с противными снисходительными нотками в голосе:

– Я поем пока, а ты еще раз видео посмотри. Только как опер. Внимательно и без эмоций.

Я послушно нажал на «play».

Пришлось признать: слегка ослаб на вольных хлебах мой нюх. В первый раз даже внимания не обратил, что кисти Ольги обтянуты черными латексными перчатками. Хотя на том квесте – когда мы сами то спасались от балерины, то ей помогали – никаких перчаток она не носила.

– Ничего не понимаю, – пробормотал я.

– Ольга утверждает: она не хотела портить маникюр. Потому что мыла пол, – хищно улыбнулся Перепелкин.

– Мыла пол во время квеста? Зачем?

Саня закатил глаза:

– Ты не догадываешься, какой ответ? Она не помнит.

М-да. Даже если не убивала, дел наворотила по самое не могу.

– А что по оружию?

– О, этого добра изъяли достаточно. Целых четыре ствола. Три – с перфоманса. Пейнтбольные, с краской. А один тоже вроде игровой – да не совсем. RAP68. Слышал про такой?

– Это который копия дробовика «Итака»?

– Да. Создала его та же компания, что оружие для пейнтбола производит – Real Action Paintball, – Саня не без труда, но с гордостью выговорил английские слова. – Интересная штука. Чем угодно можно зарядить. Если резиновыми шариками – получается отличная травматика. Специальным порошком – тогда на выходе слезоточивый газ. Можно дробью – по грызунам стрелять. А в нашем случае шарики были керамические. И палили почти в упор. Поэтому и результат настолько плачевный.

– Отпечатки есть?

– На одном из пейнтбольных – только Романа Воскобоева. Второй, которым клиенты пользовались, весь залапан. Самые свежие пальчики – принадлежат покойному. Руслану Пономареву. Зато два остальных – чисты, как слеза. И тот, что игрушечный. И настоящий.

– Странно. Что настоящий ствол чист – логично. Но пейнтбольный-то – который запасной? Ладно, в ту ночь Ольга была в перчатках. Но неужели его раньше не трогали? Не рассматривали? Не переносили с места на место?

– «Пальцев» нет вообще. Винтовка протерта, и очень тщательно.

– А где вы нашли оружие?

– Одну винтовку Роман отдал. Вторая игровая и RAP68 рядом с телом лежали. А еще одна пейнтбольная – та, что без отпечатков – в лабиринте валялась.

– Ну… похоже, Ольга ее и бросила там.

– Но этого она тоже не помнит, – усмехнулся Саня.

– Она придет в себя и вспомнит, – не очень уверенно предположил я.