Любить, бояться, убивать

– Убийство – это конец проекту. А Рома – умный человек. Он шел к «Школе танцев» всю жизнь. Он никогда бы не стал разрушать мечту собственными руками.

– Логично. Может быть, тогда Ольга?

– Как вы думаете, она умеет в шахматы играть? – слабо улыбнулся Костя. И сам ответил: – Нет, не умеет. Это истинная женщина. Низкий ай-кью и полная неспособность к многоходовкам. При всех кричать, что это она стреляла, разумный человек разве будет? И убийцы, насколько я знаю, всегда отпираются, а не признаются.

– Но она – стреляла?

Костя задумчиво щелкнул пальцами. Два раза. Потом еще два.

Мы терпеливо ждали. Он наконец объяснил:

– Не хочу ее положение ухудшать. Но молчать тоже глупо.

– Тогда говори, – подбодрил Паша.

– Оля в тот вечер была под кайфом.

– Она употребляла?

– Ну… не постоянно. Но иногда баловалась. Для остроты ощущений, полагаю.

– Что принимала?

– Я не эксперт, но точно не героин. Что-то слабенькое. Возможно, траву. Или спайсы. Или марафин.

– Как часто?

– Не каждый день. Пару раз в неделю примерно.

– Что поводом становилось?

– Когда с Ромой поругаются. Или просто если не в духе.

– А Воскобоев знал об этом?

– Полагаю, что да.

– Как относился?

– Нормально.

– Нормально – это как? Поощрял? Или они вместе употребляли?

– Ну… скорее делал вид, что не замечает.

– Понятно. Значит, в тот вечер Ольга была под кайфом. А винтовку ей кто дал?

– Сама взяла. Это не проблема. Запасная в кладовке лежала.

– Ты видел, как она ее берет?

– Нет. Я бочку готовил, а она в комнату заглянула, уже с пушкой. Глазки пьяненькие. Я спросил: «Ты куда собралась?» Она ответила: «Хочу Ромку пугнуть». И ушла.

– А ты уверен, что у нее в руках была именно винтовка для пейнтбола? – вкрадчиво спросил Паша.

– Да, уверен, – без запинки отозвался Константин.

И выпил вторую стопочку водки. Закусил двумя ломтиками огурца. Паша дождался, пока он прожует. Спросил:

– Почему ты уверен?

– Странные вы частные детективы, – снова укорил Пирожников. – Я вам сказал про наркотики, про ее настрой. Она пошла в лабиринт дурачиться. И я, что ли, не знаю, как наша запасная винтовка выглядит? А мужика того по-настоящему пристрелили. Из RAP68. Переделанного в боевой. При чем здесь Ольга тогда?

– А откуда ты знаешь, из чего убили Руслана? – деловито спросил Синичкин.

– В криминальных новостях говорили.

Паша коротко взглянул на меня. Я подтвердила, кивнула.

– Хорошо. Расскажи мне подробно, – велел Паша, – сколько было времени, когда Ольга отправилась в лабиринт?

– Я на часы не смотрел. Но квест начался в десять. Под пол в прозекторской Ольга падает где-то через двадцать пять минут. А ко мне она заглянула… ну, в половине одиннадцатого примерно. Может, чуть позже.

– А винтовку когда взяла?

– Не знаю. Она у нее уже в руках была.

– А зачем и когда она надела перчатки?

Я затаила дыхание.

Но Костя не смутился и не запнулся:

– Да это все та клиентка, дура. Она в кунсткамере истерику устроила. Банку с пальцем разбила. А это ведь настоящее пособие, палец человеческий и формалин настоящий, Роман на судмедэкспертизе купил. Знаете, как воняет? И пол может разъесть. Миша, как увидел, сразу Ольге через наушник сообщил. Я-то с бочкой занят, Рома в лабиринте. Так что убирать ей пришлось. Как с формалином без перчаток возиться? А потом, видно, снять забыла.

– Все складно у тебя, – покачал головой Паша. – А ты полицейским рассказал, что Ольга под кайфом была? И шла в лабиринт Рому пугать?

– Вот еще! – фыркнул Пирожников. – Я никогда не выдаю лишнюю информацию.

– А нам почему рассказал?

Костя приумолк. Дотянулся до холодильника. Достал водку. Аккуратно разлил – по двум стопкам, ровно по двадцать миллиграмм в каждую. Нарезал на четыре части соленый огурчик. Выпил, закусил. Разрозовелся. Пробормотал:

– Вы удостоверения в нос не тычете. И не орете. Да и Ольгу надо выручать. Раз ее увезли – значит, подозревают. А я точно знаю: она никого не убивала. Просто шутила.

– Значит, по твоей версии, убил Михаил? – уточнил Синичкин.

– Это не версия, а метод исключения, – терпеливо повторил Пирожников. – Если мы трое не убивали, то остается только он.

– И какой у него мотив?

– Я не знаю точно. Но Мишке очень деньги нужны.

– Зачем?

– Он игрок. Постоянно какие-то рулетки, лотереи, ставки спортивные. Не высыпается, подработки берет, ночами программы компьютерные пишет. Но лудоману, насколько я знаю, честных денег никогда не хватит. Возможно, клиента ему заказали, и он согласился, чисто бабла срубить. Но это только мое предположение.

– А возможность убить у него была?

– Почему нет? В операторской Мишка один. Когда зашел, вышел – никто не контролирует. Как пройти мимо камер, лучше всех нас знает – сам их устанавливал.

– Вам Михаил не нравится? – сунулась я.

– Не очень.

– Почему?

– Он некрасиво ест. И любит глупо шутить. Однажды мне в рюкзак руку от трупа подложил. Неприятно.

– Только поэтому подставляешь?

Пирожников ответил с неприкрытым раздражением:

– Да сколько повторять вам! Я никого не подставляю! Рассказываю, как было на самом деле!

– Выпей еще водки, – посоветовал Синичкин.

– Нет. Я уже выпил четыре стопки. А шесть – это много.

– Так выпей пять.