Любить и убивать

– Вот уже кое-что выяснили, – удовлетворенно отметила Лидия Сергеевна. – Ясно, что двое стояли, когда это произошло, и Елагина упала на тахту после удара пепельницей. Не стал же убийца затаскивать ее туда, чтобы удушить. Теперь второе соображение. Решительный, привыкший к экстреме человек довершил бы дело повторным ударом пепельницы или каким-нибудь еще более радикальным способом. Удушение – итог борьбы или спонтанная акция запаниковавшего человека. Судя по всему, борьбы не было. Подумаем о запаниковавшем человеке. Сколько ты окурков насчитал?

– Пять. Три в помаде, два без.

– Помада на окурке – губная помада Елагиной?

– Откуда мне знать?

– Да по цвету, по цвету, сыщик!

– Вроде ее.

– На двух окурках помады нет. Рабочая версия – мужчина. Но обычно при разговоре именно мужчина курит чаще, а у нас наоборот.

– Елагина сильно нервничала, – догадался Сырцов.

– Скорее всего. Теперь второй вопрос: почему не выпивали? Разговор, видимо, был непростой, при таком разговоре рюмка – и некоторая расслабка, и возможность подумать, и повод для того, чтобы потянуть с ответом, и пауза перед решающим вопросом. У нее в доме не было выпивки?

– На кухне и коньяк, и вино, и водка.

– Кофе. Сразу же кофе. – Лидия Сергеевна подошла сзади к креслу Деда и чисто механически стала покачивать его. Как люльку. – Мирный привычный ритуал. Почему, как ты думаешь, они встали?

– Ссорились, – без колебаний решил Сырцов.

– Это мужики вскакивают, когда ссорятся. Перед дракой. А женщина в ссоре продолжает победительно сидеть. Скорее всего, они встали перед уходом неизвестного визитера. И туг наша Елагина сказала нечто, оказавшееся последней каплей в чаше терпения визитера. Итак, Жора, не портрет, до портрета ох как далеко, контур: старый знакомый, импульсивен, непьющ, без привычки и умения убивать, паникующий как до, так и после. В доме Елагиной ему ничего не надо было. Убил и убежал. Скорее всего, визитер – жертва елагинского шантажа.

– Уж вы скажете, Лидия Сергеевна: жертва! – не выдержал, проворчал несогласно Сырцов. – Бедная жертва взяла да и удушила!

– Обмишурилась, – покаялась Лидия Сергеевна. – В азарте обмишурилась. Ну, еще что вам от меня надо?

– Чтобы пожрать нам с Жорой приготовила, – наконец вступил, и решительно вступил, в разговор Смирнов. Лидия Сергеевна поцеловала его в малую проплешину на макушке, смиренно ответила: – Слушаюсь, мой командир. – И удалилась на кухню.

А Смирнов попросил:

– Подробнее Про пареньков, Жора.

– Да уж и не знаю, как о них подробнее. Среднемосковский стандарт, Александр Иванович.

– Но все-таки кто? Чистые уголовники, рэкет, боевики, охрана?

– Скорее всего охрана.

– Есть доводы или ты их просто соединил с господином, который рвал когти?

– И соединил, и доводы есть.

– Доводы?

– Один. Стереотипное вооружение. Без учета индивидуальных особенностей каждого.

– Убедительно. Подготовка?

– Один совсем сырой. Второй понатасканней, но туго и читаемо соображает.

– Коляшины?

– Нет. Твердо – нет.

Смирнову надоело качаться. Он пересел на диван, к Сырцову. Оба зачарованно смотрели, как, легко постукивая, мотается из стороны в сторону пустая качалка.

– Что, по-твоему, знает Коляша? – После перерыва Смирнов продолжил задавать вопросы, а Сырцов – отвечать.

– Ни черта.

– Но знает, что хочет узнать?

– Безусловно. Компромат, Александр Иванович. Компромат на Логунова.

– Каким же образом на это завязана твоя Ксения?

– Скорее всего она, сама не понимая того, обладает решающей информацией.

Смирнов встал с дивана, направился, заметно хромая, на любимое место жены – ступеньки. Устроился и тоже личико поднял – загорать. Постарел за последние после-инфарктные два с половиной года Дед, конечно, постарел. Но, слава Богу, не одряхлел: ерничает, паузами путает.

– Просто. Очень просто. Слишком просто, – не открывая глаз, подытожил Дед.

– На этом свете все просто. Ваши слова, которые я навсегда запомнил, – сейчас же уличил его радостно Сырцов.

– Но не до такой степени, – нашел выход Смирнов. – Завтра ты разыщешь Ксению. Что с ней делать собираешься?

– Прямо вот так завтра и разыщу?.. – усомнился Сырцов.

– Разыщешь, разыщешь. Но ведь девчонкой тебе рисковать никак нельзя.

– Если не согласится вернуться домой, сообщу матери о ее местонахождении.

– Считаешь, что она домой не вернется?

– Почти уверен.

– Тогда ты просто подставляешь Ксению Коляше. Сам говоришь, что ее пасут. Единственный лихорадочный вояж дамочки для уговоров – и Ксения у них в руках. Если откажется возвращаться домой, тебе придется ее перепрятать..

– Или оставить там, где найду ее, – добавил Сырцов.

– Ни Боже мой, Жора! Думаешь, мы одни такие умные?

– Считаете, они ее найдут?

– Через два дня, через три дня, через неделю, но найдут обязательно.

– Куда же я ее спрячу, Александр Иванович? Не к себе же! – И вдруг осенило: – Может, к подружке ее, Любе?

– Не пройдет. Ею уже интересовались. И страховочно присматривают.

– Так что же вы предлагаете? – рассердился Сырцов. – Уже наверняка все продумали, а мне жилы мотаете!

– Привози ее к нам.

– То есть как – к вам?