Любить нельзя ненавидеть

— Твоя гарантия я. Тебе придется мне довериться, — видя, что девушка колеблется, он добавил: — Это прошлое. Мы не обязаны повторять его ошибки. То какой будет наша жизнь, зависит только от нас, — вроде бы солгал, но где-то на задворках сознания мелькнула мысль — а что мешает сделать это правдой? Наверное, поэтому прозвучало так убедительно.

Эйвери в раздумьях закусила нижнюю губу. Ей предстояло принять важное и, чего скрывать, непростое решение. Надо бы проявить настойчивость, успокоить ее, но Корвин мог думать только об одном: об этой ее прикушенной губе. О том, как она влажно блестит, как припухла в месте давления, как приоткрылась, обнажая край белых, ровных зубов. Повалить бы Эйвери на стол, задрать юбку и удовлетворить, наконец, желание, а заодно и любопытство.

Заметив, его внимание девушка покраснела. Корвину нравилось наблюдать, как жар приливает к ее щекам, расцветая на них маками. Ему в голову пришла дерзкая идея.

— Хочешь, поклянусь, что у нас все будет хорошо? — спросил он, поднимаясь.

— Это было бы весьма кстати. Клятва лучше, чем ничего.

— Отлично, — улыбнулся он. — Я клянусь, что не причиню тебе вреда ни до, ни после инициации. А теперь скрепим клятву.

Он обогнул стол, направляясь к Эйвери. Девушка заерзала, но он помешал ей соскочить на пол, приблизившись настолько, что уперся в ее острые коленки. Опустив на них ладони, развел их и шагнул вперед. Теперь Корвин стоял между ног Эйвери, а она, не мигая, смотрела на него широко распахнутыми глазами. До чего же ему нравилось такое положение.

— Это обязательно? — прошептала она.

— Естественно, — серьезно ответил он. — Если клятву не скрепить, она ничего не стоит.

— И как же скрепляется клятва? — она облизнула губы, словно нарочно дразня его.

— Поцелуем, разумеется.

Говоря это, Корвин наклонялся к девушке. Она в свою очередь пыталась отдалиться, из-за чего практически легла на стол. Вскоре Корвин уже нависал над ней, упираясь ладонями в столешницу. Эйвери живописно раскинулась под ним: серебристые локоны рассыпались по столу, накрыв бумаги и писчие принадлежности, грудь, затянутая в корсет, поднималась и опадала от частых вздохов, выдавая волнение. Глаза горели то ли от страха, то ли от предвкушения. Так сразу и не разберешь. То, что началось как шалость, грозило зайти намного дальше.

Когда их губы разделяло не больше сантиметра, и Корвин уже чувствовал сладкий вкус Эйвери, она выставила руки перед собой, мешая дальнейшему сближению.

— Поцелуй? — она часто заморгала. — Но как прикосновение твоих губ к моей щеке скрепит клятву?

Корвин замер от неожиданности. Он и забыл, насколько неискушенная в вопросах близости его невеста. Это отрезвило его. Не время, да и не место просвещать ее на этот счет.

— Ты права, никак. Я пошутил, — он подался назад.

— Клятва ни к чему. Я тебе верю. Пока ты не давал мне поводов усомниться в тебе, — словно изворотливый уж, она вывернулась из его объятий и спрыгнула со стола. — Не стоит отменять свадьбу.

Корвин разочарованно вздохнул. Что ж, видимо, не в этот раз.

— Отлично, — кивнул он, не уточняя, что свадьба состоялась бы вне зависимости от ее желания.

Девушка попятилась к выходу. Не он один чувствовал, что в кабинете стало слишком жарко. Как в прямом, так и в переносном смысле. Наспех попрощавшись, она выскользнула за дверь.

Корвин тоже не задержался, вышел за ней следом. В коридоре столкнулся с разведчиком. Тот, как ему было приказано, ждал.

— Не сегодня, — Корвин отмахнулся от мужчины. — Зайди завтра с утра.

Сейчас ему не до нудных отчетов. Ему бы снять напряжение, и Корвин отправился к Лэе.

Любовница была в наиболее подходящем для его визита виде — то есть практически обнаженная. Корвин только диву давался, откуда она знает, когда он придет. Или она всегда ждет его? Последнее льстило его самолюбию.

Она тут же кинулась к нему в объятия, ластясь точно кошка. Разве что не урчала. Корвин позволил себя поцеловать, а сам, тем временем, пользуясь близостью, при помощи духов заглянул в недавнее прошлое Лэи. Увиденное ему не понравилось: девушка прогуливалась с Эйвери по галерее.

Рука Корвина с затылка девушки переместилась на плечо и сжала. Лэя дернулась, вскрикнув от боли.

— За что? — спросила она, отчаянно пытаясь вырваться.

— Думала, я не узнаю, что это ты провела экскурсию для Эйвери? Чего ты добивалась?

— Скажу, если отпустишь, — на ее глазах выступили слезы.

Пока он раздумывал: разжать пальцы или нет, она рвалась на свободу, дергаясь и царапая его руку. И Корвин отпустил.

Лэя тут же отбежала в противоположный конец комнаты, прячась за кресло со столиком. Корвину ничего не стоило смести препятствие, но он умолчал об этом.

— Говори, — кивнул он девушке.

— Не злись, — всхлипнула она. — Это обычная женская ревность. Почему этой девчонке все — лучшие комнаты, твое внимание, а мне ничего?

— Ночую я в твоей спальне, — заметил на это Корвин, не особо веря в озвученную причину.

— В последнее время все реже и реже, — Лэя, расправив плечи, выпрямилась. Недолго же она боялась.

— Еще раз приблизишься к Эйвери без моего ведома, придушу, — ровным тоном пообещал он.