Любить ненавидя

Время они проводили в разговорах о своей будущей студенческой жизни. Долго гуляли по парку, сидели на лавочке в беседке с видом на восхитительный пейзаж: крутые скалы на противоположном берегу, словно вытесанные талантливым скульптором, величественно падали вниз на метров пятнадцать-двадцать, отчего захватывало дух, а под ними несла свои воды не слишком широкая, но довольно юркая река. Отсюда, с высоты, все равно было слышно ее приятное лепетание. И всю эту композицию украшал пешеходный мост, соединивший два крутых берега и уходящий на противоположном берегу в аллею из уже начинавших одеваться в пеструю разноцветную одежду деревьев.

Ленька был счастлив и не мог угомониться. Он, держа Ирину за руку, постоянно забегал вперед, а потом разворачивался и говорил, говорил. На какое-то мгновение, там, в парке, он метнулся по дорожке и уже через минуту стоял перед своими друзьями, протягивая им стаканчики с мороженым.

Уже по дороге домой он вновь отлучился: заскочил в магазин и появился оттуда с двумя бутылками пива и шоколадкой. Шоколадку он сразу же протянул Ирине, а Саше – бутылку пива.

– Мне? – почему-то удивился Саша. – Нет, Леня, спасибо. Я не буду. Чего ж ты не спросил, я бы сразу сказал.

Леня недоуменно посмотрел на приятеля:

– Да думал: в честь праздника. Ну, не хочешь, как хочешь. Давайте в какой-то двор зайдем, чтоб не светиться. Хорошо? Ириш, ты как?

Ирина промолчала, лишь пожала плечами.

Они завернули в ближайший двор, в углу которого под огромными липами находилась детская площадка и лавочки. Здесь же кто-то, видимо, жильцы ближайших домов, соорудили самодельный турник и брусья.

– О, никого нет, – обрадовался Леня. – Ну что, посидим пару минут?

Не дожидаясь ответа, он направился к лавочке, на ходу откупорив бутылку об ее край. Ирина молча присела рядом – ее лицо выражало задумчивость. «Устала, наверно», – предположил Леня. Он отхлебнул пива и протянул бутылке девушке: будешь? Та улыбнулась и отрицательно покачала головой.

Гавриленко не стал присаживаться рядом с друзьями. Он прошелся вокруг детской площадки, сложив руки за спиной, а затем уверенно направился к турнику. Слегка ударив носком туфли сначала по одному столбу, удерживавшему перекладину, затем по другому, Саша стал посредине, потом подпрыгнул и повис на перекладине, пробуя ее надежность.

– О, покажи-ка класс! – подбодрил его Леня, снова сделав глоток, и засмеялся. – Давай, Саня!

Саша, словно ожидая именно этого предложения, тут же подтянулся и, легко сделав подъем переворотом, оказался сверху, над перекладиной. Он покачнулся из стороны в сторону, поудобнее обхватывая ее и, сделав кувырок вперед, снова оказался в прежнем положении.

– Ничего себе! – похвалил его Фомин. – Молодчина! А сколько подтянешься?

Гавриленко молча кувыркнулся вперед, снова оказался под перекладиной на вытянутых руках и, не касаясь земли, начал подтягиваться. Ирина отвлеклась от своих раздумий и с интересом следила за тем, как легко Саша взмывал к перекладине, касаясь ее подбородком, делал небольшую паузу, словно подтверждая «попытка засчитана», а потом возвращался в исходное положение.

– Раз, два, три…, – весело считал Ленька, по этому случаю отставивший бутылку с пивом в сторону и удовлетворенно загибавший пальцы при каждом подтягивании товарища.

При счете «десять» Гавриленко спрыгнул на землю, начал разминать ладони, сгибая пальцы, и с улыбкой повернулся к Фомину и Ирине.

– На этот раз достаточно, – улыбнулся он и предложил, указывая на турник: – Леня, давай!

– Э-э-э, нет, – засмеялся Фомин, доставая из пачки очередную сигарету и прикуривая ее. – Я, дружище, сегодня не в форме. Как-нибудь в другой раз.

В чем-чем, а в упражнениях на турнике Фомин себя точно проявить не мог. На их улице когда-то ребята тоже поставили точно такой же турник. Все его друзья проводили там много времени, отрабатывали новые и новые упражнения. Были среди них и такие, которым удавалось крутить «солнце»⁶, что считалось, ни мало-ни много, высшим уличным пилотажем. Леня тоже часто бывал на площадке возле турника, но больше из чувства коллективизма, чтобы быть среди друзей. Похвастаться какими-либо достижениями в упражнениях на перекладине он, увы, не мог.

Однажды попробовав несколько раз подтянуться, он с огорчением понял, что выглядит совсем не привлекательно (болтается, как сосиска, по высказыванию одного из местных ребят). А когда во время исполнения какого-то незамысловатого упражнения пальцы не выдержали, расцепились, и он с размаху полетел на землю, вполне ощутимо хряснувшись спиной и содрав на локтях кожу, желание заниматься гимнастикой у него отпало навсегда. Зачем лезть на турник, если не получается. Не получается – и ладно. Может, силенок не хватало, может, силы воли. Так что турник, брусья – нет, не годится.

Конечно, то, что он не мог, подобно своим друзьям, подтянуться хотя бы раз пять или сделать подъем переворотом, не говоря уже о чем-то посложнее, служило поводом для насмешек некоторых представителей местной шпаны, но лишь какое-то непродолжительное время.