Любить. Считать. Как построить крепкие и здоровые отношения на основе финансовой независимости

Мне было лет десять, почти подросток уже, когда мой папа решил, что надо меня «расчипировать». То есть освободить от навязанных обществом стереотипов. И отправил в школу… в валенках с калошами.

Нет, мы не в деревне жили. И школа у меня была мажористая. Многих детей одевали в бренды, привозили на авто. А тут я. В валенках. Не смеялись и не задирали меня только потому, что была отличницей и дружила со всеми хулиганами. Но взгляды недоуменные были. И мне тоже жутко неудобно было.

Справедливости ради надо сказать, что под «расчипирование» я не первая в семье попала. Фамильная легенда гласит, что папа во времена ухаживания за мамой приходил на свидания в ватнике. Дескать, если любит, и таким примет.

Ну вот. Приняла.

Разговариваем про деньги

Сколько себя помню, всегда зарабатывала выше среднего. Сначала – просто за счет трудоспособности. Работала на двух работах. Увольнялась с одной, оставляя за собой парочку проектов на удаленке, и параллельно выходила на новую.

Потом накопился опыт, стало понятно, что работать на себя, имея несколько клиентов, выгоднее. И я ушла из найма.

Что делали мои родители, чтобы передать мне эту предприимчивость?

Нас, детей, всегда посвящали в дела семьи.

Очень много обсуждали родительский бизнес. Например, родители могли поделиться, что их работники жалуются: дескать, делают всю работу, а хозяева забирают основные деньги. После мы вместе обсуждали, почему так получалось и какой труд собственников не видели работники: поиск клиентов, ответственность за план продаж и зарплаты, взаимодействие с поставщиками, госорганами, финансовые риски в конце концов.

Наверное, одними из первых в России мы прочитали книгу Роберта Кийосаки «Богатый папа, бедный папа»[4]. Помню, как родители впечатлились идеей квадранта денежного потока. Дома на кухне мы часто говорили о четырех способах зарабатывания денег – в качестве наемного работника, самозанятого, бизнесмена и инвестора.

И знаете что? Прошло 20 лет, и я могу сказать, что я действительно немножко инвестор.

Были и бесполезные опыты. Причем самыми бесполезными из них были те, которые родители, судя по всему, предпринимали осознанно – чтобы научить нас больше зарабатывать. Однажды принесли домой сумку с деньгами (после продажи бизнеса). 1990-е годы. Наличка. Пачки купюр. И предложили помочь пересчитать эти деньги.

Наверное, идея была в том, чтобы мы перестали бояться денег, не считали их чем-то грязным, десакрализировали «миллион рублей». Вот только на меня это тогда не произвело ровно никакого впечатления. Ну, деньги. Ну, много. Я не понимала, что можно купить на них. И какое отношение они вообще имеют ко мне. Но, как хорошая девочка, конечно, помогла родителям с пересчетом.

Из той же области – эксперименты с продажей огурцов. Возможно, родители таким образом хотели показать, что торговать не стыдно. Огурцы мы продавали с братом на остановке возле дома. Фермерские, с нашей дачи, без единого химиката.

Брату было лет семь – он на три года меня младше, – и у него торговля шла бойко. Люди с удовольствием покупали у ребенка, было даже забавно. Я стояла рядом и сгорала со стыда. Уф-ф, не надо так, это все равно не работает.

Монетизируемые навыки

Самым полезным для меня стали не родительские уроки. Опыт, который я получила на Детском телевидении ГТРК «Ярославия».

Я оказалась там, учась в пятом классе. Такая забавная внешкольная деятельность. Приходишь на студию, пытаешься сам писать сюжеты, держать микрофон, искать темы и героев, договариваться о съемках.

К нам относились как к взрослым, это было ключевым подходом. Не просто дети как красивая картинка, не история про тщеславных родителей, которые хотели увидеть свое чадо по телику. В совсем еще детском возрасте мы получали азы профессии. Узнавали, как создаются тексты. Какие существуют журналистские жанры. Как написать сценарий и монтировать сюжет.

В 12 лет я пришла в областное ГИБДД и, миновав все кордоны, попала на прием к самому главному гаишнику. Объяснила, что хочу делать детскую телепрограмму о безопасности дорожного движения. И заручилась его согласием.

В 14 лет для меня не было проблем найти подработку: я заходила в редакции городских газет, добивалась встречи с редакторами и договаривалась, что буду писать статьи как внештатник.

Все эти навыки – и журналистские, и общечеловеческие – оказались крайне полезными и во взрослой жизни.

У меня есть программа для моего ребенка. Точнее как: проект программы. То, что я хочу дать ей помимо школьного образования. Понятно, что все начинается с базы. Разговорный английский и, возможно, еще какой-нибудь язык. Дополнительные занятия математикой.

Лет с десяти-одиннадцати, думаю, можно будет приобщать к моей работе. Я создаю контент для разных соцсетей. И вполне могу доверить ей легкую редактуру, размещение материалов на платформах. По мере ее взросления передам монтаж видео или еще какую-то посильную для ребенка работу. Буду платить зарплату по рынку.