Любить своего врага

Оба Воина Скал были здесь, в полусотне метров выше по течению. Лэй что-то втолковывал Дастину, рубил ладонью воздух, а Дастин стоял с пришибленным видом, глядя в землю. Я еще вчера заметила, что он совсем не такой, как мой проводник. В нем не чувствовалось жгучей ненависти, бешеного огня и мощной внутренней силы, которой поразил меня Лэй. Человек как человек, с ходу и не скажешь, что измененный.

Он молча, без возражений слушал Лэя и сникал все больше, плечи горестно опускались. Ночью эти двое показались мне ровесниками, одинаково — и обманчиво — юными, но сейчас Дастин выглядел лет на семь старше. Такой же тонкий и легкий, как Лэй, однако битый жизнью, хлебнувший горя и невзгод.

Насколько я понимала, мой проводник не ругал его, а пытался в чем-то убедить, но, очевидно, не мог. В конце концов Лэй вышел из себя, схватил Дастина за плечи, тряхнул, как щенка. Сквозь шум воды я разобрала гневный вскрик:

— Понял или нет?!

Видимо, Дастин так и не понял. Он высвободился и отступил, а Лэй сердито махнул рукой, развернулся, намереваясь уйти, и увидел меня. Рассердился еще пуще, зашагал с явным намерением сделать внушение. В светлых блескучих глазах засверкали искры от скрестившихся клинков.

А Дастин у него за спиной шагнул к реке. Распрямился, вскинул голову, как будто обрел то внутреннее пламя, что я ощущала в Лэе. И вдруг с размаху бросился в кипучую стремительную воду, упал плашмя, лицом вниз. Его потащило течением, ударяя о камни, переворачивая, захлестывая пеной.

Закричав, я кинулась бежать навстречу. Лэй превратился в вихрь. Миг — и он уже был в воде по колено, и как раз успел поймать Дастина, подхватил его и вскинул на плечо. Оступаясь на не видимых под пеной камнях, двинулся к берегу. Я подбежала, когда он уже выходил на сухое, помогла уложить Воина Скал на обкатанной водой гальке. Дастин вяло отфыркивался. Из рассеченного лба струилась кровь, и кровила ранка над ухом, но серьезных повреждений я не видела. Его, конечно, крепко побило, будет весь в синяках, да и сотрясение мозга наверняка заработал. Впрочем, это все пустяки, главное — жив.

Лэй достал из внутреннего кармана пакет первой помощи, остановил кровь и залил ранки гелем, что-то приговаривая. Я, поначалу не разобрав, подумала: костерит приятеля от души. Однако мой проводник твердил:

— Дастин, не умирай. Не умирай, пожалуйста. Дастин!

— Лэй, опомнитесь. Он совершенно живой.

— Он убил своего врага. И больше не хочет… не может жить.

Не понимая, о чем речь, я полезла с советами:

— В глайдере есть аптечка. И надо вызвать спасателей.

Лэй безнадежно покачал головой, сжимая побелевшие руки Дастина. Второй Воин Скал дышал слабо, вокруг губ появился синюшный треугольник. И впрямь плохо дело. Повернув свои перстни эршелла камнями внутрь, я прижала ладони Дастину к вискам. Так делала моя мать, когда мы обе подхватили местную хворь на Маргарите. Я выжила, а она — нет. Видать, перелила в меня свою жизнь.

Камни лла предназначены убивать. Но сейчас я молила их дать Воину Скал силы жить. Я собирала в руках всю свою волю и направляла в камни, и просила, чтобы они передали ее Дастину. Камни откликнулись. Руки покалывало, и Дастин открыл глаза — светлые, как у Лэя, но без блеска. Бледные губы шевельнулись:

— Эр Леди, не надо. Поберегите себя… для него. — Он перевел мутнеющий взгляд на Лэя. — Не убивай. Она такая… красивая. Останься с ней. Не убивай, слышишь?

— Не буду, — обещал Лэй, низко опустив голову.

— Дастин, тебе еще жить и жить! — попыталась я убедить и его, и себя.

— Не хочу умирать… долго. — Язык у Воина Скал заплетался, едва можно было разобрать слова. — Пусть лучше… несчастный случай в горах.

— Дастин, помолчи, — велела я. — Не мешай.

Он не послушался.

— Когда Милли… ко мне сунулась… я понял: это приговор. Ведь ни одна девушка… не смела… все боялись… А тут — эта мелкая шлюшка. Не хочу.

Он умолк. Минуту спустя камни лла на руках затихли, уснув. И Дастин перестал дышать.

Умер. Не от ран, не от болезни. Вот просто раз — и все кончилось.

До меня наконец-то дошло. Он убил своего врага, и вслед за тем потух огонь его собственной жизни. Прежде это бешеное пламя отпугивало женщин от Воина-убийцы, а минувшей ночью поганка Милли подгребла со своими услугами. Не только унизительно, но и страшно. Осмелевшая шлюха, как знак подползающей смерти. Воин Скал предпочел умереть здесь и сейчас. Быстро — и без иных унижений.

— Дикость какая… — прошептала я. Вскрикнула: — Лэй, зачем?! Убить — и вот так умереть?! — Голос сломался, я опять зашептала: — Умереть ни за что… за смерть врага… Зачем?!

Лэй плакал. У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидела мокрые дорожки у него на щеках. А потом меня подхватила бешеная ярость эршелла. Вскочив на ноги, я взмыла на высокий берег, проломилась сквозь кусты и вырвалась на площадку.

Милли была тут как тут, трепеща от волнения и любопытства.

— Они любились друг с дружкой? Ну конечно! Мы с Лизой сразу подумали: раз Дасти меня прогнал, значит, мальчиков любит. Они еще там? Пойду посмот…