Любить своего врага

— Удачу ловите? — спросила я у Грэм и Лизы.

— Удача всегда с нами, — усмехнулась Грэм. — А ты кто такая, чтобы с вопросами соваться?

— Эр Леди Шелл здесь с инспекцией, — объявил Лэй, непринужденно награждая меня очередным новым именем. — Вы что, ее форму не видите?

Они снова меня осмотрели. Я и не сообразила сразу, что Лэй снабдил меня форменной одеждой. Видимо, и легенду он загодя придумал, про инспекцию.

— Что вы инсеп… инспектируете, эр Леди Шелл? — полюбопытствовала младшенькая Милли.

— Соблюдение законности на маршрутах, — бросила я, адресуясь к Грэм и Лизе.

— У нас законная семья, — мгновенно ощетинилась Грэм. — И никакого растления малолетних!

Надо было видеть гадливые гримасы обоих проводников. «Законные супруги» оскорбились, забурчали о предрассудках и праве на свободу выбора. А я подумала, что на воре шапка горит и как раз о растлении малолетних речь и идет.

— Повезло тебе с работенкой, дружище Дастин, — обронил Лэй. Затем жестко распорядился: — Ставьте палатки, и не шуметь. Вы и так подняли нас с эр Леди среди ночи.

Он ушел спать, а я помедлила, наблюдая, как они ставят свой лагерь. Палаток у них было две, и Милли поселилась с проводником. Их счастье, что не с Грэм, иначе я бы вмешалась. Навек бы тетки запомнили.

Утро было тихое, свежее. Гора Иль под лучами встающего солнца казалась светло-синей, как кусок ясного неба, теплой и ласковой. Снежные шапки двух других гор как будто плыли в вышине, похожие на крепко сбитые, плотные облака, и тоже глядели приветливо. Река шумела у дальнего края нашей площадки; по всему ее берегу стеной стояли кусты, усыпанные сиреневыми цветами. Красота, покой и вообще благодать…

Настроение испортила Грэм, привязавшись с разговорами. Деваться было некуда, потому что я готовила завтрак, а она якобы помогала, но больше мела языком.

— Нечего рожу кривить, моя милая. Сама-то вырядилась эршелкой, рыжий хвост распустила и рада. А слыхала, что на Денизе эршелками ходят проститутки? То-то же. Там это — знак принадлежности к цеху, хе-хе.

— Эр Грэм, меня не волнуют порядки на Денизе.

— Не волнуют ее, смотри-ка! Тогда что кривишься, на нас с Лизой глядя? Мы никому не вредим. Не такие, как ты? Да, мы другие. Есть разные формы любви. Вон народов разных полно — и те же эршелла, и спарреты, да хоть Воинов Скал возьми. Мы все вместе делаем мир богаче и разнообразнее. Никто ведь не запрещает нашим проводникам убивать друг дружку, их за это даже в тюрьму не садят. Тогда почему нас с Лизой должны запретить?

— Вас не запрещают. К моему сожалению.

— Сожалеет она! Ха-ха. Да мы с Лизой, коль захотим, полдесятка дочек можем нарожать, а эти Воины что? Никуда не годны, сама знаешь. Ни жен, ни детей. Они даже на тебя не облизываются, хотя от тебя-то все мужики слюни пускают, на эршелку клюют. Скажешь: нет?

Я потеряла терпение:

— Эр Грэм, будьте добры избавить меня…

— Эй, вы! — взревела она корабельной сиреной, выхватив у меня из-под рук последнюю не вскрытую упаковку с заливной рыбой. — Лиза, Милли! Завтрак готов! — Грэм открыла рыбу и победоносно ухмыльнулась: — Не подкатится к тебе твой Лэй, не жди напрасно. — Она помолчала и добавила со значением: — А то смотри, могу такое снадобье дать, что тебе все равно станет, с кем — с мужиком или с женщиной. В любом разе будет прекрасно. Та же Милли тебя с восторгом обслужит…

Ума не приложу, как я сдержалась и не плеснула ей чего-нибудь в физиономию. Гадина.

Лиза с Милли явились из душевой, которая занимала часть белого домика-склада, и вместе с Грэм набросились на еду. Милли успевала жевать и одновременно строить мне глазки и умильно улыбаться, мурлыча про «точь-в-точь настоящую эршелла» и про то, что за совсем маленькую плату она умеет «сделать для леди такое, что просто ах». Ну и крепко бы я ей влепила, будь Милли моей младшей сестрицей. А хрипатой наркоманке Лизе было наплевать. И Лэй с Дастином почему-то не шли, хотя Грэм несколько раз громогласно их призывала.

— Да наверняка уже поубивали один другого, — пробурчала Лиза, бесцеремонно забирая себе два чужих десерта.

— Ой, — встрепенулась Милли, — а я знаю: Лэй Дасти наказывает. Там, у реки.

— За что? — вяло поинтересовалась Грэм.

— За то, что Милли к нему в спальник залезла, — буркнула Лиза, подъедая десерт.

— И нет, — томно закатила глаза юная паршивка. — Я хотела, но Дасти прогнал. Дескать, я маленькая. Я сказала, что маленькая, да удаленькая, и денег много не возьму. А он все равно прогнал. Глупо, да? — обратилась она к Грэм за поддержкой.

— Дурее не бывает, — согласилась та. — Значит, твоя забава с Дастином не удалась. Так за что Лэй его наказывает?

— А за то, что с нами не справляется, — радостно сообщила Милли. — Но с нами никто не справится, правда?

Я поднялась и пошла к реке. Во-первых, меня тошнило от этой троицы, во-вторых, встревожила болтовня ушлой девчонки. Надо поглядеть, кто там кого наказывает.

Река бежала по дну довольно глубокого русла; усыпанные цветами кусты на берегу были мокрые от росы. Я пробралась сквозь них, спустилась по камням к шумной пенной воде, огляделась.