Любите своих крокодилов. Психологический социализм

Максим: – Если вернуться к советскому периоду, то что можно сказать о карательной психиатрии в Эстонии?

Доктор Кукк: – В советское время, по воспоминаниям тех людей, которые попадали в такие ситуации, приходится констатировать факты карательной психиатрии в республиках Советского Союза были. Но в советской Эстонии таких случаев не было. Скорее, наоборот, вспоминается такой случай: один наш пациент из психиатрической больницы взял национальный флаг, вышел с ним куда-то и начал размахивать. Сразу же в КГБ завели уголовное дело, и подвели под политическую статью. Следственные органы перед нами поставили вопрос: вменяемый он или нет.

Пациент страдал шизофренией, поэтому был признан невменяемым, социально не опасным и нуждающимся в лечении у психиатров в обычных условиях. Но суд решил, что он социально опасный и нуждается в принудительном лечении в психиатрической больнице специального типа. Его отправили в такую больницу, в Ленинград, где он находился 12 лет. Когда Эстония отделилась и стала независимым государством, то вспомнили об этом парне. А мы знали, что принудительное лечение в специальной психбольнице закрытого типа – это ещё хуже, чем тюрьма. Эстонские психиатры защищали пациента как могли, но суд поступил иначе. А так, что бы инакомыслящих преследовали в психиатрической больнице, такого здесь не было.

Максим: – Какими вы видите перспективы психиатрии в Эстонии? Достаточно ли внимания уделяет государство охране психического здоровья? Достаточно ли финансирует? Нужно ли принудительно госпитализировать, принудительно лечить?

Доктор Кукк: – Когда человек опасен для себя или для других, то принудительное лечение предусмотрено в Законе о психическом здоровье. А так защита психического здоровья находится на достаточном уровне. Единственное, можно отметить, что врачи перегружены, не хватает специалистов. Чтобы попасть в психиатрическую больницу на стационарное лечение, – это без проблем, но к психиатру на консультацию, – надо ждать чуть ли не три-четыре месяца, а то и полгода. И это, конечно, плохо.

Врач-психиатр должен быть доступен в любое время суток, но есть дежурный врач, можно приехать и проконсультироваться. А вот попасть на амбулаторный прием и получить консультацию – с этим большие сложности.

Максим: – То есть, можно сказать, что принудительного лечения нет, так же как нет принудительного труда?

Доктор Кукк: – Если он опасен для себя и для других, то принудительное лечение необходимо. В приемное отделение приезжают судья, адвокат, врачи-психиатры должны доказать, что он опасен для себя и для других, тогда принудительное лечение осуществляется уже без желания самого пациента, когда он не осознаёт своего болезненного состояния. По медицинским показаниям в психиатрии такая функция есть во имя блага этого человека и его родных, близких. А вот по сравнению с советским временем, сейчас психиатры более грамотные, профессиональные. Появились современные методы лечения. Но, в целом, уровень психиатрической помощи такой же, как и 30—40 лет назад. Мы же знаем: в любой специальности профессиональный уровень определяют человеческие качества врача, педагога, учителя, инженера. Если есть человеческие качества, он хороший специалист, он хороший врач, юрист, инженер, педагог, он хороший профессионал. Если формальный подход, то этот специалист – посредственность.

Максим: – Сейчас, несмотря на нехватку врачей практически всех специальностей, государство выдвигает жесткое требование к знанию эстонского языка на уровне B2. Как вы к этому относитесь?

Доктор Кукк: – Это неправильно! У врачей, которые не владеют государственным языком, просто будут свои пациенты. А у врачей, которые не владеют русским языком, – будут свои. Часто пациентам нужен врач, который хорошо говорит по-русски, а то получается, что категория требуется только для эстонского языка. Мы все налогоплательщики и вправе получать помощь на своем языке. Человек пришел на прием, а врач не говорит по-русски, как он поможет? Вот это проблема.

Хорошо было бы, чтобы врачи владели эстонским и русским языком одинаково. Ты выбрал такую специальность, у нас здесь живут разные народы, говорящие на разных языках. Врач должен говорить на языке пациента. Если это русский пациент, то поймут его русские врачи.

Глава девятая – Об одиночестве