Любитель экзотики (СИ)

И Гарри не сомневался — проклянёт. И ему хватит и решимости, и умения. Но на удивление, Сириус перестал поддерживать даже шутки Джеймса на эту тему. Он по-прежнему охотно хвастался своими похождениями, загадочно закатывал глаза и намекал на… всякое, вот только имя Долорес Амбридж не прозвучало больше ни разу.

Осень стремительно приближалась. Каникулы действительно получились запоминающимися, и многое этим летом было для Гарри впервые. Уж точно обретение семьи и отношения с Северусом стали совершенно новым опытом, а начала учебного года Гарри ждал только лишь с интересом, никак не опасаясь за собственную жизнь. Днями они много занимались. Столько заклинаний Гарри не выучил за всю свою жизнь волшебником. Карлус, кажется, и сам был не прочь подурачиться, поэтому их уроки всё больше походили на пикники на природе. Северус и Лили пытались научиться анимагии: их так явно задевали собственные неудачи, что не оставалось сомнений — превращение только вопрос времени. А ночи были наполнены Северусом…

Пусть на полноценную близость рассчитывать не приходилось, но в этом тоже была своя прелесть. Как часто повторял Северус, им было к чему стремиться, а пока… Гарри даже не подозревал, каким нежным тот может быть, да и, если быть честным, то и о себе он узнал много нового. Никто не интересовался, где они проводят ночи, но самому Гарри казалось, что не понять, чем они занимаются, было просто невозможно. И всё чаще и чаще Гарри чувствовал эмоции Северуса. Обычно это была досада, когда что-то не получалось, резкая боль от случайно пойманного заклятия на тренировке или мимолётное раздражение на Блэка, который любил появляться очень не вовремя.

Глухую обиду пополам с тоской Гарри почувствовал впервые и тотчас же помчался искать Северуса, ориентируясь на зов камня. Он нашёл его в библиотеке, где тот замер над какой-то книгой и, не мигая, разглядывал какую-то картинку. Гарри запечатал дверь, чтобы никто не мог им помешать или подслушать. Случилось явно что-то серьёзное.

— Северус… Сев… что…

— Что? — горько отозвался Северус. — Ты читал эту книгу?

— Нет.

— Стало быть, ты ничего не знаешь… — голос Северуса был совсем безжизненным, и Гарри снова почувствовал невероятную тоску, терзающую его. — Совсем ничего…

— Да что случилось-то?

Северус достал из-под рубашки один из парных камней и показал его Гарри. Что он этим хочет сказать?

— Гарри, ты не понимаешь, что ты сделал… это… это…

— Ну же!

— Ты сделал мне предложение, — скороговоркой выпалил Северус.

— И что? — всё ещё не понимал Гарри.

— А я его принял… — обречённо выдохнул он.

— Ты… жалеешь?

Гарри стало очень больно. Северус же не мог просто так взять и вернуть ему этот камень? Или мог?

— Да причём тут я? — рассердился Северус. — Тебе подарили их на день рождения с совершенно другой целью, а ты по незнанию…

Идиот! Дальше Гарри уже не слушал, чувствуя, как его переполняет облегчение. Он схватил Северуса за плечи и встряхнул:

— Я всё знал! Мне рассказала Дорея…

— Но это означает…

— Да! И ты согласился, приняв Дар…

— Но…

— Да, Северус… да…

Гарри почувствовал, как потеплел камень…

========== 50 ==========

На вокзал Кингс-Кросс Гарри добрался в компании Джеймса. Сириус последние дни лета провел дома и должен был появиться вместе с братом. Оставалось только дождаться Северуса и Лили, и можно было занимать купе.

— Джейми?

Чёрт! Гарри настолько привык к своей летней компании, что совершенно забыл про двух оставшихся мародёров, а между тем Люпин и Петтигрю с явным интересом его разглядывали.

— Знакомьтесь, это — Гарри, мой кузен, он…

— Из Бразилии, — ляпнул Гарри и непринужденно продолжил: — Я впервые в Лондоне, и всё никак не могу привыкнуть к вашим порядкам.

Почему-то казалось, что такая легенда объяснит все нестыковки, которые непременно возникнут при общих разговорах.

— И как там? — неуверенно улыбаясь, спросил Петтигрю.

— Очень много змей. И такие джунгли…

— А крокодилы? Я читал, что там много крокодилов… и пираньи… и оцелоты… а ты видел пурарока?

Про такое Гарри и не слышал. Он взглянул на Питера Петтигрю, которого столько лет ненавидел за предательство, за возрождение Волдеморта, за крысиные повадки, что даже устал от этой ненависти, но теперь перед ним стоял просто восторженный подросток, мечтающий о приключениях.

— Сам не видел, но много слышал… — осторожно ответил он.

— Страшно?

— Очень!

Врать так врать, к тому же, если судить по названию, эта «пурарока» представлялась чем-то опасным.

— А…

— Хватит, Пит, — привычно оборвал его Джеймс. — Бродягу не видели?

Восторг во взгляде потух, как и не было, и Петтигрю принялся перечислять, кого он уже увидел, и кто ещё не появился. Люпин просто стоял рядом и улыбался каким-то своим мыслям. Какие же они ещё… дети. И Гарри впервые подумал о том, как могло бы всё сложиться, не случись с ними со всеми война. Что должно было произойти, чтобы этот восторженный читатель предал друзей? Ведь не сам же он пошёл к Волдеморту? Да и жизнь в облике крысы — тоже не предел мечтаний… и если подумать, то чтобы выбрать компанию жуткого существа, должны быть очень веские причины… вот же гадство-то какое!