Люблю трагический финал

— Ну вот… — растерянно улыбаясь его бурной реакции, продолжила девушка. — Затем в кипящую воду засыпают две столовые ложки — на средний медный кофейник… И, помешивая, держат на огне, пока кофе не начнет убегать… Снимают и дают немного остынуть. Потом снова нагревают до начала кипения и опять снимают с огня. И так четыре-пять раз.

— Долго…

— Еще бы… В этом весь смысл. Затем… Если желаете пить кофе сладким…

— Желаем.

— Тогда в крохотные фарфоровые чашечки сначала кладется сахар. Затем ложкой по всем чашкам поровну разделяется белая пузырчатая пенка, которая образовалась на кипящем кофе. И лишь потом разливается жидкость.

— Удивительный рецепт…

— Такой кофе получается крепким, ароматным и густым. Некоторые любители даже ложечкой доедают гущу.

— Да, уж после такого кофе вряд ли заснешь… — задумчиво заметил он.

— О, это еще что! Есть такой кофе, что не то что спать — сердце из груди готово выскочить! Говорят, его варят бедуины… Потому его так и называют: бедуинским…

— Это что же за рецепт?

— Такой кофе приправляют кардамоном, и он такой горький-горький… просто ужас — какой горький!

Он слушал девушку, слегка улыбаясь, и думал про себя:

«Да, сладкий пудинг и горький кофе, белый десерт и черный-черный напиток в фарфоровой чашке…

Если вспомнить себя давнишнего, прежнего, так все и было, как и полагается в нормальной жизни — сладкое и горькое, черное и белое… А потом его заставили ощущать жизнь только горькой и черной. В той, прежней, жизни он мог бы представить, что любит девушку, которая готовит белый пудинг. Она готовит, а он ест да похваливает… В этой жизни — это невозможно, нет.

Так что… пусть щебечет… пока».

Он шел в гараж с воодушевлением… В гараж, давно пустующий после того, как отец продал их старую «Волгу»…

Зашел, включил свет — и долго разглядывал «смотровую яму». Она была в их гараже довольно глубокой. А он ее еще углубил… Забетонировал. Чтобы края были гладкими, без зацепок и уступов.

И вот яма перед ним… Именно такой он ее и воображал: холодная, бездонная, похожая на колодец и — пока — пустая.

А воображение уже уносило его дальше. «Мрачное узкое подземелье под храмом бога Ра в Мемфисе…» Нет, не надо улыбаться! Это всего лишь гараж? Да на то и театр, что все условно — есть большая реальность, чем сама реальность. К тому же узница — с настоящей шоколадной кожей, теплой, живой… и африканских царских кровей. Когда каменные плиты храма сомкнутся…