#люблютебя

Я прищурился, пытаясь сообразить, что мы там нарепетировали. Да уж, это не лакросс, где срабатывает мышечная память и можно ни о чем не париться. Тут все куда сложнее… но и увлекательнее, да. О, вспомнил! По плану Мэри предполагалось, что я должен встать на одно колено. Вот только мне никогда не приходилось этого делать с букетом картошки фри в руках.

Я начал приседать, но ровно удерживать в руках коробку и одновременно опускаться на колено оказалось удивительно неудобно. И что нам стоило специально это отрепетировать? Я почти ощутил, как объектив камеры уткнулся мне в спину. Ты сейчас все испортишь, чувак. Наконец я просто сделал выпад вперед, как на разминке перед игрой, практически упал, нехило ударившись коленной чашечкой о цементную плиту у двери. Что там я думал? Можно расслабиться? Ага, как же.

– Вот я о чем.

Я сглотнул. Руки вспотели от целлофана, который покрывал упаковку с картошкой. Эту часть мы не репетировали. Да я даже толком не знаю Рейчел! Может, она вообще меня ненавидит. Девушки типа нее на качков не западают. И даже если до сих пор она меня не ненавидела, то теперь ей ничто не мешает это сделать. Ее не пригласили на телевидение из-за фотки, и весь интернет склонял ее имя кто во что горазд.

Она может сказать «нет». Скорее всего, так и будет. И как мне только раньше это в голову не пришло? А ведь это покажут по телевизору! Покажут, как мне, коленопреклоненному на ледяном цементе с завядшим букетом картошки в руках, говорят «нет» на виду у всей страны? Словно выстрел, который мог бы принести победу в чемпионате, вдруг не попал в цель. Гениальная идея Мэри теперь казалась хромающей на все ноги. Но уже было поздно. Оставалось идти до конца.

– То есть я надеялся, что ты… э-эм… прости, очень трудно говорить при свидетелях. – Я улыбнулся, кивнув головой в сторону камеры. И как только я умудрился за три минуты превратиться в короля неловкости? – Хочешь пойти со мной на бал выпускников? – наконец выдал я на одном дыхании.

Рейчел секунду не сводила с меня взгляда. О черт, сейчас начнется… А потом уголок ее рта слегка изогнулся… в улыбке. Такой, какая бывает, когда изо всех сил стараешься не рассмеяться. Я тоже заулыбался. Не, ну правда, картина маслом же: смокинг, «букет», Мэри за спиной, сверлящая нас таким взглядом, что аж наклонилась вперед, будто это вопрос жизни и смерти, не меньше. Я рассмеялся. А потом засмеялась и Рейчел.

– Конечно, я… – Она снова взглянула на камеру и запнулась. – Какая же девушка откажется… от букета из картошки фри? – К концу фразы ее голос слегка задрожал, но ситуацию спасла Мэри – она расхохоталась у меня за спиной. Рейчел неуверенно улыбнулась.

– Это было круто. Просто здорово.

Я напряг все мышцы, чтобы подняться на ноги, но получалось не очень. Рейчел протянула руку, я уцепился за нее и позволил девушке помочь мне встать. Она подняла глаза, растерянно улыбаясь и побледнев, кажется, еще больше. Девушка слишком часто дышала и вообще выглядела точно так же, как я, наверное, когда только вышел на сцену у Лауры. Прежде чем я успел подумать, что делаю, я притянул Рейчел к себе и обнял. Она негромко ойкнула. Букет из картошки между нами окончательно смялся и рассыпался по полу. Девушка тоже меня обняла.

– Не волнуйся, ты все отлично сделала. Прости за такой сюрприз.

– Да нет, все нормально, – пробормотала она. Я чувствовал, как ее голос отдается у меня в груди. – Милый сюрприз получился.

Она чуть сильнее сжала руки. Я чувствовал, как пахнут ее волосы: сладко и нежно, как цветок. Этот запах ей очень подходил. Тело Рейчел расслабилось, будто схлынула волна напряжения, до этого момента не отпускавшая ее. Только теперь я понял, как сильно она, должно быть, нервничала, хотя верилось в это с трудом. Рейчел, лучшая писательница в классе, единственная, чьи зарисовки Дженкинс всегда выбирал для прочтения… Я был уверен, что она к такому будет готова лучше, чем я.

Сердце у меня опять забилось быстрее. Или это ее сердце? Трудно сказать, когда стоишь, крепко обнявшись. Странно, но когда Рейчел вот так ко мне прижималась, какая-то часть меня почти хотела…

– Окей, стоп. Молодцы, ребята. Это было супер. Очень искренне.

Рейчел тут же отпустила меня и отстранилась. Теперь она смотрела на свои кроссовки, будто не желала поднимать на меня взгляд. Рейчел. Что ж, определенно не такая, как я представлял. И слава богу, что Мэри этого хватило и она нас остановила. Я старался, чтобы мое тело ненароком не выдало чего-нибудь совершенно идиотского. Типа краски на щеках. Или чего похуже.

– Здорово, – пробормотала Рейчел. Ее пальцы комкали полы рубашки. – И… что теперь?

– Это самое интересное, – звенящим от удовольствия голосом выдала продюсерша. Мэри снаружи: потрепанные остатки сезонных распродаж. Мэри внутри: полированный хром. – Для вас двоих у нас запланированы еще кое-какие увлекательные штуки. Поговорим в доме?

– Мамы нет. А папа занят, и я не уверена…

– О, не волнуйся. Мы поговорили с твоей мамой, когда все планировали. И кажется, она должна быть… ну да.