Любопытство наказуемо

– Никто не собирается сажать вас в тюрьму, если вы ничего не поджигали, – ответила я, надеясь, что права. – Зачем вы разожгли костер? Чтобы приготовить на нем еду?

– Нет, мисс, чтобы сжечь вещи Джеда. – Должно быть, заметив недоуменное выражение моего лица, она поспешила объяснить: – У цыган есть обычай, мисс… Когда кто-нибудь умирает, сжигают все его личные вещи.

– Понятно… – сказала я. – Значит, вы сложили вещи мужа в кучу и подожгли, потому что таков цыганский обычай, а у вашего мужа цыганские корни и у вас, наверное, тоже?

Она снова заговорила, быстро и почти неразборчиво:

– Вереск совсем сухой… дождей давно не было. Огонь занялся и пошел дальше так быстро, что я не сумела его затоптать. Я просто убежала, иначе и я бы там сгорела. А потом я очень испугалась, что меня назовут поджигательницей и посадят за решетку. Я знала, что поблизости есть цыгане, потому что мы с Джедом встретили их, когда шли сюда. К ним-то я и пошла.

Я подумала, что особым умом она не блещет. И все же она постаралась сделать для своего мужа то, что считала правильным. Наверное, она и сейчас рассказывает мне все потому, что считает: так надо.

– Когда вы с мужем приходили сюда в прошлый раз, вы тоже ждали ребенка? – осторожно спросила я.

Жена Бреннана всегда странствовала вместе с мужем, так сказал Гринуэй нам с доктором в тот первый день, даже когда она «носила».

Она кивнула:

– Я родила здесь, на пустоши.

– Совсем одна? – ошеломленно спросила я.

Она посмотрела на меня так, словно не понимала, чему я так ужасаюсь.

– Так ведь не в первый раз, – простодушно призналась она.

– Ну а потом? – спросила я.

– Девочка родилась слабенькой и через пару дней отдала богу душу. У меня, мисс, много детей поумирало. Шестерых я схоронила. Я надеялась, что на этот раз ребеночек выживет. Но она умерла у меня на руках, пока Джед куда-то ходил, и я горевала совсем одна. Потом я заметила, что рядом кто-то есть; подняла голову и увидела даму из «Прибрежного».

– Которую? – спросила я шепотом. Ком подступил к моему горлу.

– Мисс Кристину. Она гуляла по пустоши, услышала, как я плачу, и спросила, что случилось. Я сказала, что мой ребенок умер, и показала ей. – Миссис Бреннан замолчала и наморщила лоб. – Я хорошо запомнила ее слова. Она сказала: «Твоя девочка умерла, а дочка моей племянницы жива-здорова. Жаль, что не наоборот!» Мне, мисс, такие слова показались странными.

– В самом деле, – еле слышно проронила я. – Продолжайте!

Но я уже догадывалась, что случилось потом.

– Тут вернулся мой муж. Они с мисс Роуч о чем-то потолковали и договорились… – Она снова замолчала и, обхватив себя руками, принялась раскачиваться из стороны в сторону. – Неладное они затеяли, мисс. Но мой муж сказал: мисс Роуч богатая и хорошо заплатит за нашу мертвую малышку. Она предложила поменять ее с девочкой, которую родила ее племянница. Джед… то есть мы… должны были увезти дочку миссис Крейвен с собой в Лондон. Мисс Роуч сказала, что никто ничего не заметит. Молоко у меня есть, я могу ее кормить. А в Лондоне мы должны были отдать ребенка в работный дом под чужим именем. Ей все равно под каким. Для нее главное – убедиться, чтобы никто не знал, чей ребенок и откуда. Джед обещал все исполнить в точности… После того как мисс Роуч ушла, я сказала Джеду, что это грех и мы еще поплатимся. И свою дочку я не хотела им отдавать. Но Джед… ударил меня по уху и велел перестать хныкать. Сказал: мол, нашу дочку похоронят по высшему разряду, и нам это не будет стоить ни пенни. Он… сильный был, сильный и телом, и духом. С таким не поспоришь. Поздно ночью он унес нашу дочку и вернулся с другим младенцем, когда еще было темно. Он заранее велел мне собраться, чтобы мы сразу же отправились в путь. Вышли мы еще до рассвета… Хорошо, что луна светила, видно было, куда ногу ставишь…

Миссис Бреннан робко, искоса посмотрела на меня.

– Девочка была славная, и от нее так хорошо пахло дорогим мылом! Когда мы подошли к Лондону, я попросила Джеда оставить ее себе. Ведь нашу девочку у нас забрали! Но Джед сказал, что привык держать слово. Раз обещал сдать ребенка в работный дом, то и сдаст. Он, мол, всегда честно исполняет то, за что ему платят. Вроде как… – Она замолчала, подыскивая нужное слово.

– Принципиальный, – с горечью подсказала я, как будто у мошенника могут быть какие-то принципы.

Красивое слово понравилось вдове. Она просияла:

– Да, мисс, вот именно! Он всегда делал, как обещал.

– Значит, вы сдали девочку в работный дом?

Она запнулась.

– Не я, мисс. После того как мы вернулись на свою лондонскую квартиру, Джед взял ребенка и ушел. Вернулся он уже без девочки.

– И вы не спросили, что он с ней сделал?

– Не посмела, мисс. – Моя собеседница с серьезным видом наклонилась вперед. – Но он обещал мисс Роуч, что сдаст девочку, значит, он так и сделал. Пока малышка была на моем попечении, я хорошо о ней заботилась, мисс. И оставила бы ее себе, если бы мне позволили.

Я тяжело вздохнула, но постаралась говорить как можно суше и бодрее: