Любовь

Я вышел, закрыл за собой дверь и встал у окна в спальне. Услышал, что в ванной сливается вода, увидел, как трепещет на ветру у входа в кафе на той стороне уличная свеча и темные силуэты идут мимо с белыми как маски лицами. Верхний сосед заиграл на гитаре. Линда прошла по коридору в накрученном на голову тюрбане из красного полотенца и скрылась за распахнутой дверцей шкафа. Я пошел проверить почту. Одно письмо от Туре, одно от Гины Винье. Я начал отвечать ей, но стер. Пошел на кухню, включил кофеварку, выпил стакан воды. Линда красилась в коридоре перед зеркалом.

— Кристина когда придет? — спросил я.

— В шесть. Но я могу одеться сразу, пока мы одни. Как сегодня прошел день? Поработать успел?

— Немного. Доделаю завтра вечером и в пятницу.

— Ты уезжаешь в субботу? — спросила она, запрокинув лицо и подводя щеточкой ресницы на глазу.

— Да.

За стеной поехал лифт. В подъезде жило не очень много людей, так что шанс, что это наши, был велик. И точно. Лифт остановился, дверь открылась, послышался звук, как будто кто-то пятится задом вместе с коляской.

Ингрид открыла дверь и вошла в коридор, он немедленно наполнился ее энергично-перевозбужденным присутствием.

— Ванья заснула по дороге, — сказала она. — Совсем она сегодня устала, золотце. Еще бы, мы столько всего за день успели! Сначала пошли в Юнибаккен… Я купила годовой абонемент, так что вы сможете бесплатно ходить целый год.

Она поставила на пол пакеты, которыми была увешана, вынула из кармана кошелек, достала из него золотую карточку и протянула Линде.

— И купили новый комбинезончик взамен старого, такой же точно, а то старый тесноват стал… Вы ведь не будете сердиться?

Она взглянула на меня, я помотал головой.

— А заодно и варежки.

Она пошарила в пакетах и вытащила из одного из них пару красных варежек.

— Они пристегиваются к рукаву. И вообще большие, хорошие и теплые.

Она посмотрела на Линду:

— Ты куда-то собираешься? А, да, вы же сегодня идете с Кристиной в загул! — Она посмотрела на меня: — Осталось только тебе с Гейром что-нибудь придумать. Но не буду вам мешать. Я пошла.

Она обернулась к Ванье, та в сползшей на глаза шапке спала в коляске позади нее.

— Она наверняка проспит еще час. Утром почти не спала. Завезти ее в квартиру?

— Я сделаю, — сказал я. — А ты поедешь сразу в Гнесту?

Она посмотрела на меня вопросительно:

— Я? Нет, я собиралась в театр с Барбру. И думала заночевать у тебя в кабинете. Я думала… Я говорила Линде… А он что, нужен тебе самому сегодня?

— Нет-нет, я просто спросил. Можем мы, кстати, пойти поговорить? Я как раз хотел тебе кое-что сказать.

Большие глаза смотрели на меня из-за толстых стекол очков пристально и немного встревоженно.

— Можем пойти пройтись?

— Да, конечно.

— Тогда пойдем сразу. Мы быстро.

Я скрутил шайбы с болтов, фиксировавших другую створку двери, отвернул шпингалет, державший ее снизу, и вкатил коляску внутрь. Ингрид тем временем ушла на кухню глотнуть воды. Я оделся, обулся и увидел, что она уже ждет, стоя рядом и думая о своем. Линда ушла в гостиную.

— Вы что, решили разводиться? — спросила она, как только я закрыл за нами дверь. — Пожалуйста, не говори, что вы разводитесь.

Лицо у нее побелело как мел.

— Нет. При чем тут, нет, мы не разводимся. Я хотел поговорить о другом.

— Фуф, от сердца отлегло.

Мы вышли через черный ход, пересекли двор и двинулись по улице Давида Багаре в сторону Мальмшильнадсгатан. Я молчал, не зная, с какого бока зайти, как сказать. Она тоже помалкивала, но пару раз взглянула на меня, не то с удивлением, не то подбадривая.

— Не знаю, как сказать, — начал я, когда мы дошли до перекрестка и побрели к церкви Иоанна.

Пауза.

— Дело в том, что… Нет, скажу напрямик. Я знаю, что ты пьешь спиртное, когда остаешься с Ваньей. И ты это делала вчера. И… Я этого не потерплю. Это ни в какие ворота. Ты не должна так делать.

Мы шли, она все время внимательно смотрела на меня.

— Не то чтобы я хочу тебя контролировать. Живи как знаешь, меня не касается. Но с Ваньей другое дело. Тут у меня есть правила, и это недопустимо, нельзя. Понимаешь меня?

— Нет, — сказала она удивленно. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я никогда не пила, оставаясь с Ваньей. Никогда. Мне бы это и в голову не пришло. С чего ты это взял?

В душе все схлопнулось. И как обычно в значимых для меня ситуациях, когда я заходил, точнее, оказывался вынужден зайти дальше, чем хотел, я видел происходящую сцену, включая и себя в ней, с удивительной, почти нереальной ясностью. Зеленая металлическая крыша церкви перед нами, черные безлистные деревья на кладбище, вдоль которого мы шли, блестящая голубая машина едет в горку по противоположной полосе. Моя чуть сутулая поступь, энергичная походка Ингрид. Как она смотрит на меня. Удивленно и с легкой тенью едва заметного осуждения.

— Я увидел, что содержимое бутылок убывает. Для верности я вчера сделал на них метки. Сегодня вечером оказалось, что из бутылок пили. Я этого точно не делал. Остаются только два человека, ты и Линда. Я убежден, что это не Линда. Значит, ты. Никакого другого объяснения нет.