Читаем Любовь без правил (СИ) полностью

-Я простил тебя. Я нашел в себе силы простить тебя, но я не тот человек, у которого ты должен просить прощение. Ты знаешь, о ком я говорю, - шепчу я, позволив себе взглянуть ему в глаза, которые быстро заполняются слезами. Он плачет! Генри Эддингтон плачет! Это невозможно!

-Знаешь, за день того, как ее не стало, я поговорил с ней. Она сказала, что годы, прожитые со мной, были лучшими в ее жизни. Она продолжала меня любить, хотя я причинил ей боль. Я столько раз винил себя в том, что не должен был так себя вести, но я не мог повернуть время вспять. Я пообещал ей заботиться о вас с Сарой. Пусть не всегда это получалось, но я делал все, что было в моих силах. Я любил твою маму, Адам. Я до сих пор ее люблю и всегда буду любить. Она не заслужила уйти так рано, но я обещал ей, что вы тоже будете счастливы. Я обещал, что мы будем жить в мире. Неужели, я не сдержал свое обещание…


Только сейчас чувствую, как по щеке катится крошечная слезинка, но сколько в ней боли. Глядя на заплаканное лицо своего отца, с трудом могу поверить в то, что вижу.


-Может быть…самое время начать все с чистого листа? – говорю я с надеждой в голосе.


Губы отца кривятся в улыбке, и кажется, я тоже улыбаюсь ему в ответ.


-Конечно, сынок, - говорит он, уверенно кивая головой. – Адам…могу я тебя обнять?

-Да, можешь.


Отец заключает меня в крепкие родительские объятья, которых мне не хватало столько лет. На душе становится так легко, так спокойно, но вспомнив об Эви, тоска все равно не спешит покинуть мое сердце.


-Я люблю тебя, сынок. Я больше никогда не отвернусь от вас с Сарой. Никогда. Клянусь.

-Я верю тебе, папа. Я действительно тебе верю…


Эви


Делаю несколько шагов, которые точно совпадают с ритмом моего сердца. По телу проносится дрожь, как только я протягиваю руку, чтобы коснуться плеча Адама. Он резко поднимает голову, глядя на меня удивленным взглядом. Его глаза мокрые от слез, и мне кажется, что я сама сейчас расплачусь.


-Эви, как ты здесь оказалась? – спрашивает он шепотом, но его голос пропитан мучительной болью. Я тоже это чувствую….Я чувствую, как ему сейчас больно.


Тихо сажусь рядом с ним, снова позволяя себе взглянуть на своего мужа. Я никогда не видела его таким…разбитым, сломленным.


-Мне позвонила Марта. – Молчаливая тишина окутывает нас обоих, но как ни странно, сейчас мне стало спокойно. Я знаю, чего хочу. Теперь, я это точно знаю. – Почему ты мне ничего не сказал?

-Я не хотел, чтобы ты волновалась, - говорит он убийственным голосом. – Я не хотел, чтобы ты переживала, чтобы это навредило нашему малышу.


Слова о нашем малыше, зарождают в душе крошечный лучик света.


-Адам…ты не должен меня от всего оберегать, - отвечаю я. – Сара – твоя сестра. Она и моя семья тоже. Не все вещи можно скрыть, Адам.

-Прости меня, - говорит он, опустив голову. – Прости меня, Эви. Я причинил тебе столько боли. – Его голос срывается на мучительный шепот, от которого сердце сжимается в тугой узел. – Я хочу, чтобы ты знала…У меня ничего не было с Николь. С тех пор, как мы с тобой познакомились, пусть это было неслучайно, но я был верен тебе. Всегда.

-Что с нами случилось? Почему мы отдалились друг от друга? – тихо спрашиваю я, уставившись в одну точку.

-Все эти недели…я пытался спасти компанию от банкротства. Канадская конторка все ловко подстроила, и если бы мы подписали все бумаги, папа сразу бы потерял свою империю. – Резко округляю глаза, когда слова, наконец, долетают до моего сознания. Господи.

-Что?

-Я столько раз пытался остановить себя и просто послать все к черту, но я не смог. Папа строил свою империю столько лет…он пожертвовал многим, в том числе и счастьем своей семьи, и я…я хотел, чтобы он потерял свое детище, хотел, чтобы он, наконец, понял, что это того не стоит, но…я бы не простил себя за это. Никто бы не простил. А Николь…она просто пыталась запудрить мне мозги своей болтовней о прошлом, но, Эви, я клянусь тебе, клянусь всем, что у меня есть, я верен только тебе. Возможно, я должен был рассказать тебе все с самого начала, но я не хотел впутывать тебя в эту историю. Я просто ждал, когда этот кошмар, наконец, закончится…

-Я боялась…что ты все еще любишь ее. Я боялась, что ты..

-Нет, - резко перебивает он меня. – Я понял, что никогда ее не любил…с тех пор, как встретил тебя. Николь просто появилась в моей жизни в удачный для нее момент. Я видел ее другой, но на самом деле все было обманом, фальшью. Наверное, я сходил с ума по образу, который сам себе нарисовал. – Слышу, как Адам тяжело вздыхает, а я пытаюсь сглотнуть огромный комок. Крепко стискиваю край дивана, чтобы удержать себя на месте. Боже мой, все совсем не так, как я себе напридумывала. - Но…то, что я чувствую к тебе…это просто невероятное, сильное, такое неземное чувство. Его трудно передать словами, его трудно описать. Я люблю тебя, Эви. Я всегда тебя буду любить…Ты – мое все, малышка.

-Мы оба виноваты в том, что случилось. Ты столько раз обманывал меня, и мне было трудно поверить в твои слова. Я боялась, что ты оставишь меня ради нее, и это было невыносимо. Это было больно , Адам…

-Нет, Эви, я…

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия