Любовь будет вечной...

Все головы одновременно повернулись на звук этого голоса. Он принадлежал кому? Виктория не сразу поняла, что перед ней стоит девушка. Высокая, атлетичная, загорелая. Она была бы точной копией Сергея, если бы была им. Вот только волнистые черные волосы свободно спадали до плеч, развеваясь по ветру, под белой майкой четко прослеживались очертания женской груди и голос...  Черт! Глубокий, дерзкий, насмешливый и знакомый голос. И глаза... Черные, обволакивающие, зовущие. В них было столько муки и боли, которые так старательно маскировались наглостью, бравадой, безразличием и легкомыслием, что Виктория совершенно потерялась. «Я сойду с ума! У меня какая-то каша в голове. Я уже ни в чем не уверена. Девочка какая-то нелепая и жутко странная. Господи! Я не хочу думать об этом. Я уже боюсь ошибиться и снова сделать неверный шаг. Все как-то слишком непонятно и сложно.  Я  ничего не буду делать! Ничего».

- Женька? Ты как всегда во время. Полюбуйся, в какой кошмар из-за тебя превратились банальные шашлыки. Ты очень осложняешь мне жизнь, сестрица, а сегодня, твоими молитвами, она чуть не полетела ко всем чертям собачьим! – так приветствовал ее Сергей. – Вика, познакомься, это исчадие ада, моя дорогая сестра Евгения.

- Очень приятно, Виктория, – индифферентным тоном произнесла она.-  Как я поняла, весь спектакль был разыгран ради вас, Евгения. Или благодаря вам... А может, вопреки вам?

- Польщена, не скрою. Ради меня, благодаря мне, а может и вопреки… - скорчила уморительную физиономию «исчадие ада». – Скорее всего, это была неудавшаяся попытка, оградить от моих грязных посягательств  девичью честь, так сказать. Твою, между прочим, честь. Имей это ввиду,   – весело засмеявшись, парировала Женя. – И давай уже перейдем на «ты». Раз уж мы выяснили, что я, вот такая оригиналка, и предпочитаю я исключительно девушек, и ты, ну,  совершенно не в моем вкусе, то можно, наконец, всем расслабиться и спокойно поесть шашлыков? – она схватила пальцами с блюда кусок ароматного жареного мяса и отправила его в рот.

- М-м-м! Вкуснотища какая! Просто умираю от голода! – и уже обращаясь к молчащей Вике. – Виктория? Что с тобой? Не пугайся! Моя болезнь не заразна, уверяю тебя. Это не передается воздушно-капельным путем, уж поверь мне. Это довольно сложный, и труднообъяснимый процесс. Это состояние… души. И только моей, такой вот своеобразной души. Я что, тебя шокирую? Ты внезапно онемела? Или может быть, в твоей голове рождается коварный план грехопадения с лесбиянкой?

- Женя, прекрати немедленно! – с угрозой в голосе прорычал Николай Егорович. – Пожалуйста, дочь.

- Нет. Меня сложно шокировать, – справляясь с нахлынувшими эмоциями, и страхом наговорить в ответ  чего-нибудь гадкого, невпопад и не подумавши, сказала Виктория. -  Я бываю очень разговорчива и люблю поддержать умную, и интересную беседу. А эта беседа, безусловно, интересна, но, как бы это сформулировать точнее? Я невежда в этом вопросе, скажем так. Не в теме. Абсолютно.  И о сексе с… такими девушками никогда не думала и, естественно, никогда не пробовала. Знаешь, мне даже в голову подобное не приходило, -  как-то удивленно проговорила Вика и усмехнулась. – Так что, извини. Собеседник из меня никудышный.   Любить женщин я не умею. Я о технической стороне процесса, если ты меня понимаешь?

- Отлично понимаю.

- Я не ханжа и с уверенностью могу сказать, что твои сексуальные наклонности не вызвали бы во мне такого … отторжения и удивления, если бы не были преподнесены под таким соусом...

- А наш папа по-другому не умеет! Привыкай. Ему почему-то кажется, что я, едва завидев девушку, тут же не сходя с места, начну ее растлевать на глазах у публики.

- Женя! Прекрати! Я знаю твой дурной характер и невоздержанность на язык, но всему же есть мера! – возмущенно отчитал дочь Николай Егорович. – Вика, я приношу свои извинения. Я не хотел тебя обижать, видит Бог. Почему-то мне показалось, что девушка с такой внешностью, как у тебя, так внезапно заинтересовавшая моего сына, может так же внезапно заинтересовать и мою дочь. А мне бы не хотелось.... – замялся старший Воронов, но Виктория его опередила.

- Раздора среди детей? – как можно мягче продолжила она.

- Да. Совершенно верно. Это звучит дико, но таковы реалии нашей семьи. Но, раз уж мы все выяснили, и ничего подобного не ожидается... – немного воспрянув духом, продолжал Николай Егорович.

- А вы ей верите?

- Что? – неуверенно переспросил он. Тяжелая тягостная пауза повисла в наэлектризовавшемся воздухе. Все повернулись к Виктории и смотрели на нее с недоумением и недоверием.

- А вы верите тому, что она так легко сказала? Может быть, эта фраза была сказана, потому, что другого вы от нее не желали услышать? Разве у нее есть выбор?

- Вот ты и спалилась! – во все горло захохотала Женька. – Значит таки, какой-то план в головушке уже начал вытанцовываться? Не плохо! Вот они правильные, безкомплексные, любопытные натуралки!