Любовь до гроба

— Ходят слухи о ваших отношениях более личного и близкого характера. Это правда?

— Лорд Сеймур никогда не допускал по отношению ко мне ничего предосудительного. Иногда мог проявить дружеское участие, но не переходил границу профессиональных отношений.

Допрос зашел в личную плоскость, и одного вопроса я боялась.

— Вы влюблены в своего начальника?

Да, вот именно этого, к нему все и шло. Поколебавшись несколько секунд, я ответила:

— Нет.

Шар моментально покраснел, и менталист подал знак ведущему протокол следователю.

— Вы пристрастны в отношении своего начальника?

Снова несколько секунд на раздумья.

— Да.

В этот раз шар не поменял цвет.

— Тогда позвольте узнать, где вы были…

Дальше пошло установление моего алиби, и внутреннее напряжение немного отпустило меня. Здесь скрывать нечего. Отвечала я машинально, особо не задумываясь над формулировками. Передо мной стояла другая дилемма: узнает ли шеф о сегодняшнем допросе или нет? Если да, станут ли ему известны и мои ответы на вопросы?

— Мисс Аркури, кого вы подозреваете в серийных убийствах?

— Я не знаю.

— Вы будете оказывать следствию помощь в случае необходимости?

— Конечно.

— Тогда мы закончили. Если появится необходимость в других сведения для вынесения вердикта по делу, то будет проведен дополнительный допрос. Вы можете идти и ожидать решения.

Из допросной меня перевели в другую комнату и оставили ждать. Палач должен был вынести заключение, а совет — его обсудить и проголосовать за вердикт. От него зависит, переведут ли меня в женскую тюрьму, ждать дальнейшего расследования и суда, или отпустят, сняв все обвинения.

Ждать можно было как несколько минут, так и много часов. Но раз здесь его величество и советники, сомневаюсь, что обсуждение растянется надолго. Интересно, а шефа уже допрашивали? Где он сейчас? Нет никакой информации — только неопределенность и неизвестность. Настоящая пытка!

Сколько прошло времени, сложно сказать, но вот открылась дверь, и вошел третий палач империи, передал мне бумагу.

— Вы свободны.

Я лишь благодарно кивнула.

— Не рады? — уточнил Сург.

— Рада. А что с лордом Сеймуром? — спросила я.

Палач выразительно промолчал — значит, не может ответить. Шеф все еще в камере. Узнать о его дальнейшей судьбе могут только родственники, коим я не являюсь.

— Если вы готовы вернуться на службу в министерство юстиции, от которой вас отстранили, я мог бы поделиться некоторой информацией, — предложил мужчина.

Обдумав, я покачала головой.

— Была бы признательна за пару дней выходных.

— Конечно, мой помощник все оформит.

Поблагодарив, я на негнущихся ногах направилась к выходу из этих душных комнат, в общую залу. Я не предполагала, насколько сильно была напряжена, пока не закончилось это разбирательство. Сург поддерживал меня под локоть, так как подозревал, что свалюсь от усталости или голода. И был недалек от истины.

Оказавшись в просторном помещении залы, сразу отметила кучку людей, толпящихся неподалеку. Кого там только не было. И родители змейса с сыновьями, его бабушка и декан Броган, моя бывшая арендодательница со своим мужем и школьная подруга, которой я помогла устроить брак, и часть сослуживцев.

Все кинулись наперебой что-то у меня спрашивать, говорили, как им жаль и как они рады, что все обошлось, а я лишь посмотрела в глаза госпоже Рейсон — и она меня поняла.

— Его допросили и отдали под суд. Уже перевели в тюрьму Брокрен.

До последнего я надеялась — все будет хорошо, что это очередной дурацкий план невыносимого змейса, что все наладится. И когда мои надежды рассыпались в прах, это стало настоящим потрясением. Организм решил, что с него хватит, мир перед глазами завертелся, и я провалилась в темноту.

***

Когда я пришла в себя, голова была тяжелой, тело двигалось неохотно, а в груди зияла пустота. Сразу вернулись мысли о том, что шефа отправили в тюрьму, под суд, и его враги помогут, чтобы он взошел на плаху как можно быстрее. Что делать в данной ситуации, я совершенно не представляла.

Осмотревшись по сторонам, отметила незнакомую, богато обставленную комнату. Если судить по высоте потолков, точно не дворец, значит, я дома у родителей Эдварда. Но то, что нахожусь у малознакомых змейсов в гостях, не вызвало во мне ни смущения, ни других переживаний. Сейчас вообще сложно было чувствовать хоть что-то.

— Анна, к вам можно? — постучала хозяйка дома.

— Конечно, проходите, — тихо ответила я.

— Как вы себя чувствуете?

— Ужасно. — сказала не раздумывая. На этикет сейчас не было ни сил, ни желания.

Леди Сеймур присела на краешек кровати.

— Не переживайте об Эдварде. У него есть друзья и семья, мы не дадим его в обиду. Все наладится.

— Не думаю, что будет так просто, — криво усмехнулась я. — Маньяк заляжет на дно, у него была цель подставить моего начальника, из-за наших фотографий в газете. А враги шефа, коих, несмотря на его слова, великое множество, постараются ускорить процесс, чтобы довести дело до гильотины. Ситуация невероятно опасная.

— Вы очень переживаете за Эдварда…

Проигнорировав намек, я заговорила о том, что на самом деле было важно.