Любовь горца

Не успела Филомена сообразить, что к чему, как она была умыта, одета, дети собраны, погружены в экипаж, и они поскакали с головокружительной скоростью через перевал, отчего внутри у нее все падало.

Лиам встретил их на станции, и ее самообладанию пришел окончательный конец, когда она увидела его. Колени у нее подломились. Его дружелюбная улыбка не отражалась в глазах, полных тревоги, но его рука потихоньку нашла ее ладонь и пожала со значением, когда они шли в свой отдельный вагон. Филомена не была уверена, подбадривал ли он ее или сам искал поддержки. Но это только подлило масла в огонь ее опасений.

Джани тоже был здесь и заверил ее, что телеграмма была отправлена в Лондон срочно. Эта новость не смогла разжать тиски страха, которые заставляли ее сердце замирать, и если бы оно совсем остановилось, это было бы лучше, чем постоянное сердцебиение и невозможность дышать от волнения.

Она изо всех сил старалась скрыть от членов семьи Маккензи и от Джани нарастающую панику. Основную часть путешествия она рассказывала детям о Лондоне. Лиама осаждали вопросами, и он нашел время рассказать об их доме недалеко от Оксфорд-стрит, окна которого смотрели на Гайд-парк.

– Я хочу побывать в порту и посмотреть на военные корабли. – Голубые глаза Эндрю сияли радостью. – И хочу увидеть египетские древности в Британском музее!

– А я хочу побывать в настоящей опере, увидеть балет и пьесу в Ковент-Гарден. А потом в Воксхолл-Гарденз. А еще нужно посетить настоящую русскую чайную и турецкие бани – они теперь в моде, отец.

– Я собираюсь попробовать играть в азартные игры, – размышлял вслух Эндрю.

– Ни в коем случае! – возмущенно ответила Филомена.

– Почему? Это же настоящее занятие для джентльмена! – Эндрю жалобно посмотрел на отца, выпрямился и вытянулся во весь свой рост, чтобы показать, насколько он вырос за последние несколько месяцев.

– Извини, сынок, – пророкотал Лиам и покачал головой, пряча улыбку.

– Они не пустят в клуб такого щенка, как ты. Сначала стань мужчиной, – Рианна толкнула брата в бок, – вот как Джани.

– Думаю, даже я слишком молод, чтобы посещать клубы, – заметил Джани серьезно, он сегодня был совсем не таким веселым, как обычно.

Эндрю возмущенно ответил на это:

– Если мы будем ездить в Лондон так редко, как теперь, то следующий раз я буду уже стариком! – Он посмотрел на отца осуждающе, но как раз в эту минуту голос его по-юношески сорвался, и замечание прошло мимо ушей.

Филомена моментально забыла про свои горести.

– Нам нужно будет заняться вашим гардеробом, если у вас такие планы на это время в Лондоне.

– Ох, – поморщился Лиам, – и во сколько мне это обойдется?

– Небольшое состояние, если вы меня послушаетесь, – ответила Филомена, бросив взгляд на маркиза, и тут же побледнела, заметив в его темных глазах горячее воспоминание о предыдущей ночи.

Когда детей удалось удобно устроить, Филомена сбежала от них, придумав, что ей нужно на свежий воздух, потому что качание поезда вызвало у нее дурноту. Однако настоящей причиной была растущая паника. Вот еще одна неуклюжая ложь, упавшая с ее губ. Она ненавидела и презирала себя за ложь, она ненавидела причины, заставлявшие ее лгать.

Проклиная себя за страх и слабость, Филомена сидела, прижавшись лбом к холодному стеклу и смотрела на поля шотландской низменности, постепенно переходящие в северную Англию. Мысли Филомены летели все быстрее, обгоняя поезд. Если удастся предусмотреть все непредвиденные обстоятельства и разработать план, позволяющий избежать разоблачения, она сможет уехать в Париж, сохранив прежнее обличие.

Боже, как она хотела все рассказать ему! Особенно теперь, после той ночи. Он раскрыл ей свою тайну, и она не просто поняла его, она решила, что его намерения были благородными, чего не скажешь о действиях.

В одном Хеймиш был прав: иногда великие люди совершают недобрые дела. Даже действуя во имя добра.

В течение ночи она несколько раз была близка к тому, чтобы раскрыть свой собственный секрет, но решила оставить это до светлого времени. Однако нужный момент так и не подвернулся, а утром у нее уже не было возможности.

Что же ей делать? Раньше был шанс, что Лиам простит ее за то, в чем она признается, но рассказать обо всем сейчас было просто невозможно. Что, если его знаменитый гнев возобладает и он вышвырнет ее или, еще хуже, выдаст ее властям? Она не могла так рисковать.

Колючая ткань ее вуали в мелких отверстиях царапала лоб, но пропускала холод стекла и остужала жар, вызванный паникой, от которой горело лицо.

Ее муж Гордон и его родители вращались в совершенно других кругах, чем маркиз Рейвенкрофт и его бывшая теща. В более низких кругах, это точно. Будучи виконтессой, Филомена никогда не встречала леди Элоизу Глисон.

Перед Рейвенкрофтом, офицером, носящим высокое звание, национальным героем и обладателем очень древнего титула никто не посмеет закрыть двери. В действительности, когда весть о его приезде достигнет Лондона, в его дом очень скоро лавиной посыплются приглашения.