Любовь горца

Джани познакомил Филомену с клетчатыми пледами и флагами, гордо украшавшими палатки, а также с тартанами разных кланов. Гости из близлежащих кланов Макдоннелов и Макбинов выпивали вместе с Маккиненнами с острова Скай и с Макнейлами с Внешних Гебрид. Между них затесались Кэмпбеллы, а также некоторые представители кланов Росс и Фрейзер.

У Филомены не было подходящего костюма для Хеллоуина, поэтому она надела черную накидку с лисьим воротником и выбрала свое самое лучшее платье из тонкого зеленого шелка.

Замок Рейвенкрофт со своими величественными кирпичными стенами, обширными угодьями и шпилями, устремленными в темные небеса, как нельзя лучше подходил для зловещего праздника. Однако одетые в маскарадные костюмы участники, которых видела Филомена со своего места на крыше, были слишком веселы, чтобы праздник можно было назвать по-настоящему зловещим.

Когда-то давно Филомена боялась высоты, но после пребывания взаперти в маленькой белой комнате в Белль-Глен она стала очень ценить возможность быть на открытом воздухе. Она так мечтала о нем в страшные часы ночи. В то время, когда ей целыми днями приходилось сидеть в одиночестве, она следила за движением небольшого солнечного круга на полу, который падал из маленького окошка, расположенного высоко под потолком. В те дни она мечтала увидеть закат солнца или лунную ночь.

Теперь Филомена вдыхала ароматный вечерний воздух и следила, как солнце опускается за деревья и за острова на море, мечтая превратиться в ворона, летавшего высоко над елями, росшими по склонам Уэстер-Росс. Начиная с востока, небо уже начало темнеть, и первые звезды, как булавочные уколы, возникали на вечном полотне небесного свода Хайленда. Филомена следила глазами за аркой небес на западе, где лазурная лента светилась на горизонте над тенью далеких Гебрид. Звезды еще только начали светиться, и Филомена намеревалась дождаться, когда ночное небо заблистает созвездиями, как бывает только здесь, в горной Шотландии.

Деревья и каменные стены замка укрывали тех, кто внизу, от пронзительного ветра, но в том месте, где она стояла около балюстрады, ветер свободно трепал ее локоны и подол платья. Ощущая себя глупой выдумщицей, Филомена тем не менее расстегнула застежки своей накидки и позволила ветру раздуть ее, а сама раскинула руки, вообразив себя крылатой птицей.

Холод пронзил ее и заставил содрогнуться, но это было приятное ощущение. Филомена издала восторженный возглас и посмотрела вниз. Головокружительная высота усилила безрассудный восторг и ощущение свободы. Если ее телу не позволено взлететь, то душа может воспарить, и она отпустила ее на ветер с довольным вздохом.

Но вот холод перестал ее бодрить и стал неприятным. Тогда она присела на невысокую каменную стенку и стала наблюдать за наступлением ночи.

Удар тяжелой башенной двери о каменную стену едва не заставил ее выпрыгнуть из кожи. Она чуть не упала на вымощенную дорожку вдоль парапета.

Сердце Филомены, казалось, хотело выпрыгнуть из груди, когда она увидела Рейвенкрофта в проеме каменной арки. Его плечи вздымались от тяжелого дыхания, как будто он бежал на дальнюю дистанцию. Он походил на языческое божество. Длинные черные волосы разметались по широким плечам, и только две косицы свисали около правого виска. Из-под плаща виднелась льняная рубаха, темный жилет и килт.

На Филомену глядели черные, как оникс, глаза. Снизу его лицо было подсвечено разгоравшимися на земле кострами. Тяжелые башмаки издавали скрежещущие звуки по мере того, как он приближался к ней.

Ей следовало бы встать и сделать реверанс или повернуться и бежать, но она заметила в его глазах такое облегчение, что замерла на месте.

– Я увидел вашу тень на крыше, – произнес он задыхаясь, – вы распахнули накидку, будто лететь собрались, и я подумал…

Филомена обругала себя за дурацкое поведение. Она не ожидала, что наверху ее кто-то может увидеть, потому что восточная сторона неба за ее спиной уже потемнела. Видимо, ее все-таки заметили, когда кто-то поднял голову и посмотрел наверх в нужный момент. Кажется, решили, что она может упасть с крыши. Или спрыгнуть, как предыдущая леди Рейвенкрофт. Лиам так задохнулся, потому что побежал снизу на крышу, чтобы спасти ее.

– Мой лэрд Рейвенкрофт, я так сожалею, – начала она. – Я не хотела доставить вам беспокойство, поверьте… я бы никогда… то есть… я не думала…

Лиам остановился на расстоянии вытянутой руки от того места, где сидела Филомена, повернувшись к нему лицом. На его лицо падали тени, и он осмотрел ее всю, начиная с головы и до самого нижнего края юбки, который шевелился вокруг ее ног, не доставая до каменного пола.

– Пожалуйста, простите меня, – умоляла она, всматриваясь в суровые черты его лица, ища признаки гнева, вызванного ее поведением.

К ее изумлению, на его лице читалось облегчение, а плечи опустились, хотя напряженное выражение все еще не покидало темные глаза.

– Барышня, в таком платье я готов простить вам все что угодно.

Филомена покраснела и запахнула накидку так, чтобы меховой воротник укрыл шею и глубокий вырез на груди.