Любовь и бесчестье

Окруженный тенями, закутанный ночью в нечто вроде плаща, он казался героем волшебной сказки, горцем, явившимся отомстить своим врагам.

Стоя в собственной спальне, Вероника полагала, что идти на поиски мужа вполне разумно. Теперь же почувствовала себя идиоткой.

– Я хотела поблагодарить тебя.

– Поблагодарить меня?

Голос Монтгомери казался ледяным, лишенным эмоций. Как ему удавалось так меняться? Как получалось, что он прячется от мира, окружив себя коконом сдержанности?

– Я поняла, что не должна была этого делать. Спасибо, что ты мне поверил.

Вероника набрала в грудь воздуха.

– Благодарю тебя за то, что женился на мне. Ты спас меня от участи бедной родственницы в доме моего дяди. И за это я до конца жизни буду тебе благодарна.

Монтгомери не ответил. Может быть, его надо просто поцеловать? У них не было никаких сложностей в общении, когда они занимались любовью. Чуть раньше в этом самом строении они разделяли самую настоящую страсть.

– Ты был очень добр ко мне, – сказала Вероника наконец, чувствуя себя неуклюжей и глуповатой.

– Я вовсе не был добр, – ответил он. – Ради Бога, Вероника, не приклеивай мне этот ярлык.

– Монтгомери, – начала Вероника, решившись на риск, – если ты страдаешь, может быть, я могла бы облегчить твое бремя. Мне стало намного легче, когда я рассказала тебе о своих родителях. Разделенная скорбь переносится гораздо легче.

Она сделала к нему шаг, потом еще один.

– Люди не могут выносить такую боль, как ты, Монтгомери.

– Иногда боль – это расплата, Вероника, – ответил он тихо.

– За что тебе приходится расплачиваться? Что ужасного ты совершил?

Монтгомери протянул к ней руку и дотронулся кончиками пальцев до ее щеки.

– Возможно, тебе лучше не знать об этом, Вероника.

Она почти ожидала, что муж оставит ее, скроется в темноте, молчаливый, надменный, неколебимый. Но вместо того чтобы уйти, он положил руки ей на плечи и легким движением привлек ее к себе. Вероника вошла в кольцо рук и прижалась щекой к его груди.

Долгие минуты они так и стояли, сжимая друг друга в объятиях.

– Ты должна уйти, – сказал он наконец, отступая на шаг.

– Ты пойдешь со мной?

– Мне надо сделать кое-какие приготовления. Завтра утром я поднимусь на воздушном шаре.

– Могу я подняться с тобой?

– Нет, – ответил Монтгомери. – Я буду испытывать навигационную заглушку.

– Это опасно?

Он не ответил, только потянулся к ней и погладил ее щеку тыльной стороной ладони.

– Возвращайся в Донкастер-Холл. Сейчас свежо, и ты неподходяще одета для ночной прогулки. Я приду, как только смогу.

Вероника повернулась и неохотно оставила его.

Позже она проснулась от прикосновения его рук, скользящих по ее коже. Не произнося ни слова, Монтгомери соблазнял ее. Его голова нырнула вниз, и ее сосок оказался между его губами. Он осторожно и нежно потянул его.

Сердце Вероники раскрылось. Кровь с шумом ринулась по жилам. Тело охватил пожар. Он заставил ее положить руки на его бедра, а голову поднять навстречу его поцелую и рванул к себе. К моменту, когда в комнате забрезжил рассвет, они все еще двигались вместе, ища утешения друг в друге и получая его.

Глава 25

– Все будет хорошо, Норма, – говорила Вероника, похлопывая девушку по спине.

Молодая горничная продолжала рыдать, зарывшись лицом в носовой платок. Ее плечи вздрагивали. Вероника потянулась за чашкой, налила чаю и заставила девушку выпить его.

Солнечный свет, струившийся в широкие окна за их спиной, танцевал на волосах Вероники и высекал из них золотые и рыжие искры.

Монтгомери остановился у двери в Розовую гостиную и с любопытством прислушался.

– Почем вам знать, леди Фэрфакс? – спрашивала девушка. – Этого не знает даже миссис Броуди, а уж она-то знает все.

– Не важно, – ответила Вероника, когда девушка вопросительно посмотрела на нее. – Сейчас важно составить план на будущее. Ты можешь родить младенца дома?

Девушка снова разразилась слезами.

– В таком случае нам надо найти для тебя дом, Норма. У тебя есть друзья или другие родные?

– В Глазго есть кузина, леди Фэрфакс.

– Тогда мы напишем ей, Норма.

– Я не хочу ее обременять, леди Фэрфакс.

Несколько минут прошло в молчании, и, осторожно заглянув в комнату, Монтгомери увидел, как девушка обхватила руками Веронику, а та обнимает ее в ответ и похлопывает по спине.

По-видимому, девушка узнала, что у нее будет ребенок, и теперь ее собирались отослать к родным. Это решение не было необычным. Но то, что Вероника сказала дальше, очень отличалась от того, чего он ожидал.

– Тебе не придется ехать к родным без единого пенни, Норма. Я позабочусь об этом. У тебя будут свои средства. Ты не окажешься в роли бедной родственницы.

– О, я не могу их взять, леди Фэрфакс, – сказала Норма, отстраняясь и вытирая глаза. – Это было бы неправильно.

– Неправильно то, что Уильям оставил тебя в таком положении и исчез.

– Он хороший человек, леди Фэрфакс. Он просто испугался.

– Это вообще не по-мужски, Норма, – возразила Вероника твердо. – Мужчины не убегают от сложностей. Они встречают их с открытым забралом. Они не боятся их.