Любовь и честь

Эдриан слегка отстранил ее от себя, заглянул в лицо и улыбнулся:

— Лорд Джон втянул своего отца в неудачную игру. Он полагал, что их союзники одобрят его попытку свалить меня. И они бы одобрили, но не в такой момент. Народ сейчас возбужден и настроен очень злобно... — Его улыбка погасла. — Никто не хочет ввязываться в скандал, который может спасти твоего брата от казни. Даже если это приведет к моему падению.

— Понятно. — Собственный голос показался Норе скрипучим и неприятным. Она попыталась улыбнуться. — Тебе повезло. То есть нам повезло.

Он спрятал ее руки в свои ладони.

— К вечеру тебе станет лучше?

Нора поморщилась. Вечером они собирались посетить частный прием, они спланировали это еще до того, как узнали, что Дэвида привезут в город сегодня.

— Боюсь, что нет, — ответила она. Ей еще предстоит показаться на публике, но она хорошо помнила, какое именно сочувствие ждет ее в придворных кругах. — Сегодня я не гожусь для общества.

— А я думаю, ты должна поехать, — мягко произнес Эдриан.

Требование показалось ей странным и жестоким. Нора отняла у него свои руки.

— Ты рассчитываешь, что я буду смеяться и танцевать, когда город требует головы моего брата?

Его лицо потемнело.

— Нора, ты должна поехать. На улицах листовки, везде болтают о заговоре Барстоу, поэтому крайне необходимо, чтобы нас видели. Твое отсутствие может породить слухи, которые принесут нам беду. А вот твои слезы... от них вреда не будет. Скорее наоборот. Многие отнесут их к моему конфликту с твоей семьей.

Как быстро он приспособился к извращенной логике политической жизни.

— Ну разумеется. Мои слезы доставят им массу удовольствия. — В голосе Норы звучала горечь, но ей не было до этого дела. Лондон всегда был к ней жесток. И встретиться с ним лицом к лицу сейчас, когда рана на сердце еще даже не затянулась...

— Любовь моя, доверься мне. — Эдриан взял ее за подбородок и поцеловал в нос. — Обещаю, ты не раскаешься.

Нора помнила старые уроки светской жизни. Она храбро улыбалась завуалированным оскорблениям в адрес брата, шуткам о казнях и виселицах. Эдриан оставил ее, чтобы поговорить с министром, и Нора оказалась одна в центре веселящейся группы придворных, но это не смогло прогнать улыбку с ее лица. С этой же улыбкой она развернулась и пошла прочь от этой стаи стервятников. Лишь бы только выбраться из зала!

Жара была влажной и вязкой. Свечной дым смешивался с удушливым ароматом одеколона, пота и пудры. Дышать становилось все труднее. Нора брела между фижмами, чьими-то острыми локтями, бокалами с вином. Стайка женщин с раскачивающимися плюмажами на головах укрыла Нору от глаз Эдриана, который о чем-то серьезно разговаривал с первым камергером двора. Она найдет его позже. Сейчас ей нужно отыскать спокойный уголок, чтобы подготовиться к новым баталиям.

Болтовня, звон хрусталя, пронзительные звуки клавесина заполнили огромный зал лорда Фэрфакса. Но в этом конце воздух был чище. Нора с благодарностью сделала глубокий вдох, и в голове у нее вдруг прояснилось.

«Доверься мне», — сказал Эдриан. Он уже тысячу раз доказал, что достоин ее доверия. Но зачем ей сегодня присутствовать здесь? Весь Лондон знает, что ее брата отправили в Тауэр. Через неделю или через две она смогла бы подвергнуть себя этому испытанию, но почему сегодня?

В дальнем конце зала танцевала какая-то парочка, точнее, пыталась танцевать. Судя по их неверным движениям, вина было выпито уже немало. Никто не обратил внимания на Нору, и она тихонько ускользнула в полутемный коридор. Она шла довольно долго и остановилась только тогда, когда заметила, что вокруг стоит тишина. Сейчас Нора чувствовала себя как загнанный зверь. В голове было ясность, но тело ее предало. Колени подломились, и она с удивлением отметила, что сползает вниз. Ладони ощутили благодатную прохладу каменных плит.

«Это не сон, — подумала она. — Я действительно сижу на полу».

Она сделала глубокий вдох и постаралась собраться с силами. Нора была практичной женщиной, и такое поведение было ей не присуще. Эдриан объяснил, почему надо присутствовать на этом рауте, и она должна с честью выполнить свой долг. Она должна быть ему хорошей женой, ведь она любит его. А сейчас она ведет себя глупо, недостойно жены лорда Ривенхема. Если кто-нибудь ее увидит, сплетен не миновать. Кроме того, юбки могут помяться.

Но ее охватила странная апатия. Она могла бы сидеть здесь вечно.

— Нора! — Тихий голос Эдриана прозвучал у самого ее уха. Она собралась с силами и повернула голову. Эдриан сидел с ней рядом на корточках. Полы его длинного камзола разметались по полу.

— Я не могу! — Нора хотела произнести это спокойно, но не сдержалась и чуть не закричала. — Ты знал об этом, когда женился на мне. Знал еще раньше! Знал, что я не помощница в таких делах: общество, двор, политика, этикет — все это не по мне. Я не умею притворяться! Особенно когда он рядом и страдает.

Эдриан поймал ее руку и поцеловал.

— Я знаю, знаю, — успокаивающим тоном произнес он. — Это не имеет значения.