Любовь и другие мысленные эксперименты

Она вспомнила тот момент в парке, когда Артур и Элиза вернулись, прокатившись на карусели. Она, как условились, ждала их на скамейке и смотрела, как они идут к ней по широкой дорожке. Артур лавировал в густом потоке людей, а силуэт Элизы был четко виден на фоне сказочного замка. Она шла, жизнерадостно вздернув подбородок, чего давно уже не случалось. Когда Рейчел заболела, Элиза первое время вела себя так, словно давно все знала, а доктора лишь подтвердили поставленный ею диагноз. «Я так и думала, что этим кончится, — как бы говорила она, — это было неизбежно». Рейчел понимала: жена цепляется за версию событий, которая позволяет найти всему рациональное объяснение, а спокойная покорность судьбе лишь вселяет в нее неуверенность. Сама Рейчел всего раз бросила вызов ее стоицизму — во время обеда у сестры Элизы, где та, ни разу не открывшая рот, пока они спорили о природе творчества, внезапно вмешалась в разговор только для того, чтобы объявить внеземные силы, о которых говорила Фрэн, бесполезной чушью.

— Нам не нужно обращаться к мистике, чтобы описать физические процессы, — покачала головой Элиза. — Все, что происходит в мире, можно постичь.

— То есть ты считаешь, что и мою болезнь можно постичь? — спросила Рейчел по дороге домой.

— Я говорила не о тебе. Но да, разумеется, мы бы давно поняли, что происходит, если бы задумались об этом.

— Ну и кто теперь ударился в метафизику?

— Рейчел, брось. Тебя разве не мучили головные боли? А галлюцинации? К тому времени, как мы дошли до врача, ты уже давным-давно была больна. Просто, — обняла ее за плечи Элиза, — мы были очень заняты. Производили на свет Артура, налаживали совместную жизнь. Но симптомы-то имели место.

Головные боли в самом деле мучили Рейчел еще за несколько лет до муравья. Очередное доказательство того, что его привлекло нечто, уже находившееся у нее в голове. Но галлюцинаций у нее никогда не было.

— У меня никогда не было галлюцинаций.

Рейчел произнесла это вслух, лежа в ванне с книжкой в руках и с закрытыми глазами наблюдая, как Элиза идет к ней через парк два года назад. В тот день все изменилось; Элиза отвела взгляд от Артура и посмотрела на нее так, как никогда не смотрела раньше. Они сидели рядом на скамейке, Элиза взяла ее лицо в ладони и заглянула в самую ее суть. А оттуда на нее глянул муравей.

Это был единственный раз, когда Элиза признала существование «постояльца» Рейчел, и та вдруг осознала, что мужчина из сна вернул ей жену. Они все были связаны, наконец-то она это поняла. Все сложилось: сон, укус, мужчина, глядящий на нее сверху вниз, Элиза с Артуром и тот же мужчина, уходящий от них прочь. Страницы ее жизни шелестели, слова складывались в самые разные комбинации, но все неизменно сводилось к этому моменту.

Дрожь унялась. Сегодня был особенный день, Рейчел поняла это в ту самую минуту, как проснулась и натянула на себя самую удобную одежду, чтобы спуститься вниз и попрощаться с Элизой. Рейчел взглянула на ворох пижамных штанов и футболок, лежавших на полу возле ванны. Сейчас эти вещи казались какими-то нездешними, словно перенеслись сюда из другого мира. Вода поднималась все выше. Рейчел закрутила вентиль и открыла книгу. Хотелось вернуться в свой воображаемый мир, в свой персональный праздник. Она читала, и тепло постепенно окутывало ее, расплавляя кости. Личный океан мягко покачивался. Слова вливались внутрь, вымывая все лишнее. Голова клонилась все ниже. Она лежала на мягкой траве под солнцем, и Элиза была рядом. Тень ушла, тень человека из парка развлечений, у которого были ее глаза. Тайна, которую мать хранила всю жизнь. Он показал ей муравья. И Артура. И вернул ей Элизу. Хороший день, тот самый день. Сегодня. Завтра. Какая мягкая под спиной трава. А солнце над головой такое горячее. Дотянись и потрогай желтый свет. Рука на фоне неба просто огромная. Весь маленький мир уместится в ладони. Внутри у нее растет Артур. Все упирается в масштаб. Крошечные муравьи маршируют сквозь траву. Голова тяжелая. Тяжелая, горячая, огромная и в то же время маленькая. Вчера. Сегодня. Завтра.

Руки разжались. Книжка шлепнулась в воду, пару мгновений полежала на ногах, затем проехалась по бедру и, зашелестев страницами, соскользнула на теплую эмаль, подняв небольшую волну.

Вернувшись домой, Элиза усадила Артура на диван и пошла наверх посмотреть, как там Рейчел. В спальне оказалось пусто, и она вышла в коридор, окликая жену по имени и предвкушая, как та просияет, увидев ее. Кажется, у нее развилась зависимость от таких моментов.

Стоял ранний весенний вечер, небо за окном постепенно наливалось фиолетовым. В стекло застучал дождь. Свет в ванной не горел, а воздух был влажный от остывшего пара. Тело Рейчел недвижимо лежало в ванне.