Любовь и ненависть

Несмотря на то, что чувствовала я себя неважно, я знала, что я прелестно выглядела и великолепно танцевала. К сожалению, Пиер тоже танцевал хорошо, и мы оба прекрасно подходили друг к другу, и казалось, что мы уже не раз танцевали вдвоем.

Пиер был великолепным партнером. Мы еще танцевали. Следуя за ним, меня приглашали другие ардорцы. Ледяная стена неприятия была разрушена. Со мной разговаривали, мной любовались. Меня окружали чужие, пришлые ардорцы, никто не знал о моем сложном статусе. На меня смотрели как на Госпожу-креландку, захваченную ардорцами и вынужденную подчиняться своему бывшему рабу, кем я по сути и являлась. Наконец все карты раскрыты, мое место обозначено. Мне стало на удивление легко. Вся двусмысленность ситуации прояснилась. Понятен мне и смысл вчерашней ссоры, я просто надоела ему и он устал от моего постоянного присутствия.

Танцуя очередной танец я обдумывала, как бы попросить Сая предоставить мне отдельную комнату, он из них самый спокойный и рассудительный. Лиэм до сих пор ненавидит меня, Лукас поглощён своим творчеством и Джибоной — своей любовью. Николас с трудом переносит меня. Зак меня убьет, как только предоставится возможность сделать это без ущерба для его друга…

Вдруг я почувствовала сильную усталость, тошноту и попросила своего партнера по танцу вернуть меня к моему столику. Здоровье у меня ухудшается, приходится это признать. У меня не было никакого запаса сил, хотя с виду я старалась не казаться слабой. Но внезапно наставал момент, когда я вдруг понимала, что силы мои кончались. Причем я уставала не постепенно а внезапно раз и все, сразу, в одну секунду. Пиер удалился за бокалом вина для меня.

Я оглянулась. Ну да, зря я это сделала, ведь справлялась весь этот вечер. Рем, как всегда стоял, отвернувшись, он разговаривал с какой-то девицей, положил руки ей на плечи. Пошел танцевать. Сай положил локти на стол и мрачно наблюдал за мной. Впервые я заметила, какие у него красивые удлиненные серо-голубые глаза. Отдохнувший, без этой маски отчаяния и печали на лице он выглядел очень даже красивым. Лиэм смотрел на меня в упор, я не видела одобрения на его резком лице, но, по крайней мере, это уже не прямое неприятие. Может есть какой шанс… Николас сложил руки на груди и хмурился на меня, нет, здесь шансов нет, все глухо…

Я неуверенно поежилась под огнем этих осуждающих взглядов. А чего они хотят от меня? Вернулся Пиер.

— А давай погуляем? Здесь очень душно, — попросила я, и мой голос от усталости прозвучал глуше обычного.

Взяла свой бокал. Оперлась о руку мужчины. От усталости меня шатало, усилила защиту от ошейника подчинения, все, даже если он займется любовью с кем-нибудь, я не почувствую. Свободен… Пошли.

Рем

Голова гудит, все тело ломит. Как же я устал! А праздник еще и не начался! Нет, пьянству бой! Как же ненавижу я эти праздники. Торжественные лица, преклоненные подданные, склоненные головы… Где же Мира, почему я до сих пор ее не вижу? Надо поговорить с ней, нехорошо вчера получилось. Поссорился, ушел, напился. Ох как же голова расскалывается! Меня окружили радостные дамы. Охи, ахи, слезы, улыбки, шокированные взгляды на мой ошейник. Где же моя Госпожа! Вдруг я почувствовал невыносимое одиночество — Мира закрылась от меня. Я остался абсолютно один. Как давно я уже этого не испытывал. Одно сердце, одни чувства, один человек… Ужасно.

Я так привык к этому чувству — ощущать мою Госпожу постоянно. Я знал ее чувства как мои собственные. Ее сердце билось рядом с моим, я чувствовал ее боль, грусть, радость, возбуждение. Ничто не разделяло нас, мы были так близки друг другу, как это вообще возможно между людьми — едины, слитны. Я привык корректировать свои планы с ее самочувствием, если она голодна, я автоматически сворачивал в столовую, если хотела пить, я глазами искал графин — я постоянно нуждался в ней, дотронуться, поцеловать, слиться с ней, моей драгоценной Госпожой. Со временем я стал испытывать постоянный, нескончаемый страх — потерять ее. Ее отсутствие становилось мучительным, я не мог вырвать ее из круга вещей, из круга бытия, который был вне нас и внутри нас и навязывал нам свои законы, свое дыхание и свою бренность… Обладая я боялся утраты. Ведь счастье никогда нельзя удержать, никогда! МОЯ! Я не мог отделить ее даже от случайных вещей, от того, что было до нашего знакомства, от тысячи мыслей, воспоминаний, от всего, что формировало ее до моего появления, и даже от этих людей… И вдруг — тишина, она оглушала, я пошатнулся. Николас подхватил меня под руку. Я почувствовал, что Сай приблизился, они готовы защищать. От чего! От этой ужасной, ненужной свободы?