Любовь и ненависть

Я в шоке смотрела на Рема. Впервые извиняется. Это кулаки Николаса сотворили с ним такое чудо! И какую чушь он несет! Схватила его поникшую глупую голову:

— Дурачок, — прошептала я ему на ухо, баюкая его в своих объятиях. — Ты такой болван, Великий Владыка. Да. — Пульс у него на шее забился сильнее. Доминник Ремуэн Адреан Манмон, — четко произнесла я, постаравшись вложить в голос как можно больше убежденности, — ты ужасный дурак.

Я загладила его серебристые волосы назад, убрав со лба и захватив в горсть густой хвост на загривке, и легонько потянула назад, чтобы заставить его смотреть на меня. В сумраке мое лицо, наверное, казалось ему таким же странным: бледные щеки и темные, как кровь, губы и глаза.

— Меня совершенно не волнует наличие или отсутствие твоего Армадила. Я люблю тебя, Рема, таким какой ты есть. Ты мой мужчина, мой Господин.

Я скользнула к нему и прижалась к ардорцу. Я склонила голову и прикоснулась к его губам. Невозможно было удержаться от того, чтобы не лизнуть сначала, а потом и поцеловать эти твердые, четко очерченные губы. Затем я начала слегка покусывать их. Обводя языком по их контуру…

— Я люблю тебя. Ты тоже меня прости. Я приревновала. Очень сильно. Я же понимаю, ммм, должна понимать, что ты весь такой Владыка, у тебя обязанности, подданные, а я все хочу держать тебя при себе, рядом. Я не права, была. Честно, честно, я буду сидеть в сторонке, ждать тебя… Мне только очень тяжело, когда ты женщин обнимаешь, но я справлюсь, я же понимаю, что…

Меня внезапно охватил приступ неконтролируемой ревности — такой внезапный и сильный, что на мгновение боль в сердце показалась вполне настоящей — никому не дам обнимать его, он мой! Мою пламенную речь нагло прервали:

— Принцеса Святомира София Амелия Бронтейн, ну ты и болванка! Какие женщины, в какой сторонке! — В его глазах была подленькая усмешка. — А знаешь, ребята правы, я кретин! Все, я решил. Сегодня мы женимся! В сторонке! Моя невеста и в сторонке!

Я обалдела, — Рем ты что? Сдурел?

Его взгляд перестал блуждать в пространстве и вернулся ко мне.

— Сегодня! Сейчас! Хотя нет, чуть позже, — полез ко мне целоваться, — сначала отшлепать маленькую Госпожу за всякие глупые мысли, — шлепнул меня по попе, я взвизгнула:

— Вот так да! Меня, принцессу, и по попе! Совсем страх потерял Владыка! Зверюга хвостатая!

— Ага, значит, зверюга? — рассмеялся Рем. — Ну что ж, так тому и быть. Готовься…

Зарычав, он нырнул под одеяло и принялся пощипывать и покусывать внутреннюю поверхность моих бедер, игнорируя мой писк и попытки побить его по спине и плечам. Счастливый и растрепанный вылез из-под одеяла. Мелькнули его клыки, прыгнул на меня. Я взвизгнула. Он закусил мою нижнюю губу, а когда я, задыхаясь, открыла рот, всунул язык, крадя и дыхание, и слова. Я со стоном ответила на поцелуй. Придавил меня всей тяжестью своего тела. Я потерлась о его тело. Он был очень возбужден. Я тоже.

«Моя, — сказал он, не произнеся ни слова. — Моя!»

Мое тело вторило в ответ: «Твоя. Навсегда!»

Дрожа всем телом от наслаждения, я привыкаю к его вторжению. Я чувствую как ему хорошо в горячей, плотно обхватывающей его тесноте, его толчки ускоряются. Больше не в состоянии сдерживаться, Рем снова и снова входит в меня — я чувствую, как меня захлестывает горячая волна. Оргазм охватил все тело мужчины, я чувствую, что он качался на волнах, захлестывающих его. Казалось, этой истоме нет конца и края. Меня переполняют его эмоции и мое наслаждение — словно что-то взорвалось у меня в голове. Я выгнулась всем телом, обхватив своего мужчину еще крепче. В глазах все поплыло, кровь бешено застучала в висках…

Мы лежим, крепко обнявшись, я мурлыкаю от удовольствия, скольжу открытым ртом по выпуклостям и впадинкам его ключиц, шеи.

— Никаких больше мужчин, — рычит мой любимый — Поцеловала его в центр груди, вздрогнул всем телом. Дыхание ардорца участилось и стало прерывистым, он с трудом выдавил из себя слова:

— Никаких больше ножей в твоих руках, — нервно облизывая губы, лихорадочно глядя мне в глаза, распоряжается мой любимый — я потерлась носом о его твердый живот. Рем задвигался подо мной, потягиваясь, как огромный кот.

— И Николаса больше не обнимай — закатывая глаза, из последних сил сохраняя контроль стонет хвостатый, — я играю с его темными, плоскими сосками, наблюдая, как быстро они затвердели.

— Ни с кем больше не танцуй, — пытается сконцентрироваться Рем, — и нельзя… — я извиваюсь, потерлась о его тело — жалкий стон Великого Владыки, мои волосы в плену его захвата. Ну, много еще там у него глупых идей, кажется, он потерял мысль, весь его вид несколько обалдевший, глаза затуманились, губы вздрагивают…

Переполненная жаждой, я приподнялась, устраиваясь на нем так, чтобы он почувствовал какая я влажная. Рем, схватив меня за бедра, я приняла его внутрь.

— Чего ты там хотел сказать?

Все его тело сжалось, и он вскрикнул…