Любовь и ненависть

Сел в своем углу. Хочется пить. Положил голову на колени. Особь в углу затихла. Тоже сидит, не шевелится. Жду. Если бы не приказ Владыки жить, уже давно попытался закончить с этим существованием… Может мне повезет и меня здесь убьют… Дурак, скорее всего носить мне такое же украшение как Рем…Ублажать такую же гадину…

Тяжелая дверь с металлическим скрежетом открылась. Вошли два стражника. Стоят на безопасном расстоянии от меня, не достать:

— Эй, зверь, эта подстилка твоя, развлекайся! — Хохот. — Подарок тебе, радуйся, можешь ее попользовать и прибить. — Краем глаза вижу, что креландка вся съежилась. Меня передернуло от отвращения, мне сидеть то рядом с ней противно.

Веселящиеся стражники, обсуждающие какое счастье мне тут привалило и как и в каких позах я должен этим пользоваться, оставили воду в большом ведре, ушли.

Мы еще немного посидели напротив друг друга. Пить все же хочется. Встал. Звякая цепями на ногах, подошел к ведру с водой, напился. При каждом моем движении девушка вздрагивает так сильно, что я слышу легкое позвякивание ее кандалов. Сидит, обхватив руками колени, спустив голову так низко, что я вижу ее голую спину с выпирающими позвонками.

Сел. Жду. Задремал. Проснулся. Магический светильник освещает камеру достаточно, чтобы увидеть, что креландка не шевелилась.

Заснул. Проснулся. Встал, походил. Попил. Не шевелится, вздрагивает.

Сел, лег, заснул. Лязг двери, смена воды, шутки, хохот. Попил. Креландка не меняет позы. Может она уже сдохла? Встал. Вздрогнула. Вижу, что волна дрожи идет по ее телу. Посмотрел на нее. Какие же они все-таки мелкие, эти креландские женщины! Их мужчины тоже не такие высокие как мы, но все же некоторые, Томеррен, например, не намного ниже нас, ардорцев. Вспомнил Госпожу Владыки, вспомнил как трещали ее плечи от казалось бы легкого нажатия. Несмотря на то, что я ненавидел ее всей душой, но все же не собирался я ее убивать.

Заснул. Проснулся. Сколько же времени прошло. Стражники уже приходили три раза, если предположить, что меняют нам воду раз в день, то три дня.

— Эй! Не трону я тебя, иди пить! — сказал я креландке, с отвращением глядя на нее;

Вздрогнула. Сидит, не шевелится. Ну и наплевать. Если хочет, пусть умирает. Не моя проблема…

Открылась дверь.

— А он еще и импотент! Правду говорят эти звери ничего не могут. То-то их женщины такие горячие, на нас, креландцев так и бросаются, — хихикают стражники, смотрю — забылись, расслабились, подошли ближе, — а как стонут то они, а какие они страстные, ардорки эти…как раз только что очередную партию свеженьких доставили с востока, с Абсарокского предгорья… — Я не выдержал, сорвался, вскочил, из последних сил метнулся к одному из них, коленом в живот, толстую шею зажал локтем, поднатужился, креландец дернулся, я услышал, как хрустнули позвонки… Колокольным звоном загудела голова от удара, подогнулись колени и пол стремительно упал мне на лицо, мир взорвался кровавыми осколками…

Очнулся. Лежу. Колокола бьют в голове, мир кружится. Сел. Креландка, положив лицо на колени, смотрит на меня. Заметила мой взгляд, спряталась.

Дверь открылась. Отряд вооруженных стражников выводит меня, шатающегося, из камеры.

Меня ввели в другое помещение. Огляделся. Старая, знакомая картина — пыточная. В каморке с земляным полом и каменными стенами было маленькое окно — присмотрелся, на улице светло. Из удобств — пыточный деревянный стол посередине, с зажимами для рук и ног, заляпанный чем-то черным, наверное кровью. Сосновые доски еще пахли смолой — с момента строительства видимо прошло всего несколько месяцев.

Из мебели — только длинные полки. На них — набор инвентаря: ножи, молотки, пилы, клещи, кнуты. Все, чем можно вырвать у жертвы крик боли. Стражники подвесили меня на крюк, торчащий из потолка, ушли. Тишина, только я время от времени позвякиваю. Оглядываюсь, может меня все же убьют…

Небрежной походкой вошел небольшой лысый креландец.

— А, наш новый пленник с южных предгорий. Доброе утро! — Помолчал, осмотрел меня, обошел кругом. Поцокал. — Видимо, тебе это уже не впервой. Ну да ладно…У меня есть вопросы. Точнее один, единственный, самый важный. На нем мы и сконцентрируемся. Итак, где находится южное поселение беглых ардорцев-преступников?

С трудом повернул голову в сторону окна, темно. Это значит — сколько я здесь? Долго… Я закрыл глаза. Спине горячо, руки свои я уже не чувствую. Ноги дрожат, скользят на чем-то скользком…

— Где находится поселение?

Нож распорол ступню левой ноги. От острой, пронизывающей боли я выгнулся дугой. Крюк раскачивается, теряю опору… Холодный пот проступил на лбу и потек по вискам. Еще разрез, еще боль…Правая нога…

Голова безвольно склонилась набок. Бессильно обвис на цепях.

— Где находится поселение..?

Очнулся в старой доброй камере с креландкой напротив. Сморгнув кровь с глаз и увидел, что она смотрит на меня пристально. Заметив мой взгляд, не стала прятать лицо, продолжает смотреть. Да, наверное, теперь я не представляю для нее угрозы. Посмотрел на ведро с водой. Нет, не доползти.