Любовь и ненависть

— Она была с ним, с тем ардорцем, я их застал, он был полуголый…Я идиот, я идиот, я ее обидел!

— Ну так найди ее, ты же можешь почувствовать свою Госпожу;

Рем поднял свои больные глаза:

— Не могу! — От его вопля все вздрогнули. — Я сам научил ее закрываться от меня! Она закрыта! Я не знаю где она!

Николас чувствовал его бешенство и ожесточение против себя самого и всех, в помещении стало холодно.

— Я, я один испортил все. — Вдруг раздался звон стекла. Рем изо всей силы ударил по рюмке и разбил ее.

— Это тоже успокаивает, — сказал Лукас и встал. Он извлек осколок из руки Рема.

— Мы ее найдем, не волнуйся. Отсюда далеко не уйти…

— Пещеры — это гигантский лабиринт, она может оступиться, упасть, пораниться, заблудиться, — паника Рема нарастает…

— Жди здесь, — сказал Сай. — Так лучше будет.

Рем вскочил. Он сидеть не может. Друзья разделились. Оттуда, где Рем расстался с Мирой идет несколько ответвлений коридоров. Они ее найдут. Обязательно найдут… ради мелкой…

Взошла огромная луна и, словно белым золотом, облила предгорья, окутанные дымкой тумана. Потянуло холодом. Николас стоял на небольшом скалистом уступе и смотрел на Миру. Она казалась ему существом из другого мира — прекрасным, невесомым, эфемерным, как воздух. Длинное бледно-желтое платье струилась за ней, как туман…

Губы Миры посинели и дрожали. Она осунулась и побледнела. Неуверенно держа судорожно сжатыми кулаками нож, словно желая придать себе мужества, она нелепо размахивала им, опять порезала себя.

— «Ужас! Надо срочно удалить от нее все режущие предметы, Рем еще не знает, что у нее нож откуда-то», — подумал Николас. На разреженном холодном воздухе ее выдохи превращались в густые теплые клубы пара. Она опять была босиком и ходила по ледяной воде!

— «Несносное существо! Так и норовит получить обморожение!» — Поднял ее на руки. Легкая как птичка.

— Николас, он меня совсем не любит! Он мне сказал уходи-и-и-ть! — Страдание в ее взгляде смешалось с безысходным отчаянием. Николас смотрел на ее худенькую надломленную фигурку.

“Это Рем то ее не любит! Да он места себе не находит от отчаяния. И она тут по скалам полуголая прыгает, — вздохнул. — Болваны они, оба…»

Обнял ее, Николас напомнил себе, что нужно быть поделикатней, — кости под ее кожей казались такими хрупкими… «Чуть нажмешь нечаянно и сломаешь мелкую. Как Рем с такой хрустально-хрупкой Госпожой справляется, на нее даже дунуть ведь страшно!»

Вся дрожит, надо срочно нести ее в тепло:

— Он тебя очень любит, просто он идиот, не плачь…Вон он там. Страдает, бедняга.

— Не отдавай меня ему, я не хочу, я не могу так, насильно…

— Не отдам, не бойся, пойдем в тепло, дрожишь уже вся мелкая, опять заболеешь, опять мне потолком прикидываться…

Николас подхватил ее на руки и пронес, перешагнув, через быструю речку. Она прижалась к его груди, серебряная в свете луны, усталая птичка; он чувствовал, что она дрожит, тихонько всхлипывая.

Вдруг в полумраке он услышал чье-то дыхание. На верхней ступеньке вырисовывалась какая-то фигура, смутная и расплывчатая. Николас сделал еще два шага.

Из темноты выступил Рем.

— Дай мне ее…

— Нет, она не хочет…

Пронес мимо застывшего в отчаянии Рема. Отнес в свою комнату. Позвал Ариэлу, чтобы переодела мелкую в сухое.

Уселся у порога, рядом с ним плюхнулся Рем.

Глава 5

Зак

Сознание медленно возвращалось. Все было в тумане. Какие-то голоса надо мной.

— Посмотри, не маг ли это?

Грубые руки срезают одежду, не обращая внимания, что вместе с материалом, нож рассекает кожу. Мое тело крутят, осматривают.

— Камня нет, чист, не маг, мифрил не нужен…

Я про себя усмехнулся, — «ну хоть в чем-то Томеррен принес мне пользу, без Армадила во мне не узнали мага, хотя какой смысл, сил нет совсем…»

Мое тело закинули, судя по ощущениям, на какую-то повозку, ощущаю движение, глаза не открыть, все лицо горит от боли…Как всегда, жалкий неудачник, не смог умереть вовремя, попался… Только бы ребята предупредили Рема о странных, зарытых в землю орудиях, взрывающихся под ногами…

Повозка подпрыгнула на колдобине, мое тело дернулось, от немыслимой боли я потерял сознание.

Очнулся. Обнаружил себя в каком-то плохо освещенном помещении. Огляделся, я пристегнут кандалами к каменной стене. Длины цепей достаточно, чтобы передвигаться по маленькой камере. В дальнем левом углу я увидел голую креландскую женщину, прикованную к стене. Заметив, что я очнулся, пленница сжалась и отодвинулась подальше. У нее были темные глаза и длинные, вьющиеся черные волосы. Грязное тело покрывали синяки и ссадины. В глазах читались ужас и отвращение.

Не понял. Что вообще здесь происходит? Встал. Судя по ощущениям, меня подлечил маг, голова тяжелая, но уже не умираю. Девушка, увидев, что я поднялся, выставила тоненькие руки перед собой, еще больше сжалась и заскулила что-то отчаянное.

Присмотрелся, презрительно плюнул: — «жалкое противное существо — креландская женщина» — это что, элемент пытки такой, поместить меня, ардорца вместе с креландкой вместе. Или они надеются, что я ее убью? Не дождутся, не буду руки марать.