Любовь и ненависть

Тут открылась входная дверь, и вошёл Джеб. Он моргнул, увидев нас, окровавленное полотенце и всё прочее.

— Что, чёрт возьми, произошло? — спросил он.

Пока я пыталась решить, что сказать дяде, чтобы не волновать его, Август сказал:

— Драка в баре с парой ручейных.

Это, конечно же, помогло избавить Джеба от волнений. Его светло-голубые глаза расширились, как дверные ручки.

— Ручейных?

Я встала.

— Август всё тебе расскажет. Я иду спать.

Когда я проходила мимо Августа, он поймал меня за руку, затем перевернул её и осмотрел рану.

— Всё ещё не зажила.

— Она заживёт за ночь.

Я улыбнулась, желая успокоить его, но, похоже, моя улыбка не помогла, поэтому я наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Не хмурься так сильно. У тебя появятся преждевременные морщины.

Его лоб не разгладился, когда я высвободила руку из его руки и пошла в свою комнату. Во всяком случае, его морщинки, казалось, ещё больше углубились. Вымыв руку с мылом и обернув её бинтом, я натянула шорты для сна и футболку с длинными рукавами, чтобы повязка оставалась на месте, а затем скользнула под одеяло.

Август и Джеб всё ещё разговаривали в гостиной. Я попытался напрячь слух, чтобы понять, что они обсуждают, но, как бы я ни старалась, их слова звучали как тарабарщина. Был ли Силлин виноват и в этом тоже?

Я прижала руку к животу. Могла ли ослабеть наша связь, если бы я продолжила принимать лекарство?

Моё сердце замерло, а затем заколотилось так, что мою кожу начало покалывать от частых ударов. Я не хотела, чтобы связь исчезла.

Я прижала подушку к лицу и издала приглушённый крик разочарования, потому что я так запуталась.

Как же я хотела, чтобы что-то из этого имело смысл… Чтобы что-то из этого могло пойти как надо…

Мама сказала бы мне, что я должна радоваться тому, что у меня есть. Эвелин была жива и счастлива. Август оставался в Боулдере. Мой дом был почти в пригодном для жилья состоянии. В понедельник я начинала учёбу в колледже. В пятницу мне должно было исполниться восемнадцать. Изобель победила рак.

Я перечисляла все эти положительные моменты, пока сон не накрыл меня с головой.

ГЛАВА 27

Несмотря на то, что я надела одежду для спортзала, Лукас написал мне, что сегодня утром тренировки не будет, и меня это вполне устраивало. Рука перестала кровоточить, но была не в той форме, чтобы я могла ей замахиваться или блокировать удары. После чашки горького чёрного кофе я постучала в дверь дяди и спросила, могу ли я одолжить фургон.

— Конечно, — проговорил он неразборчиво.

Он распахнул дверь, изо рта у него свисала зубная щётка.

— Я попрошу Эрика забрать меня. Он всё равно собирался помочь мне в доме сегодня утром.

— Спасибо.

— Как рука?

— Всё ещё прикреплена к моему локтю, вот, пожалуй, и всё.

Он достал зубную щётку изо рта, откуда тут же потекла пастообразная пена.

— Она всё ещё кровоточит?

— Нет.

Я оттолкнулась от стены, на которую опиралась, и показала ему, что кожа срослась.

— Всё зажило. В любом случае, увидимся позже в доме. Я собиралась сегодня промаслить полы.

— Мы с Эриком можем это сделать.

— Ты и так уже очень много делаешь.

Он слегка фыркнул.

— Дорогая, мне нравится этот проект.

Я улыбнулась.

— Я рада.

Когда я направилась к входной двери, он спросил:

— Куда ты идёшь?

— В кампус. Надо забрать книги, которые мне понадобятся в понедельник.

Он кивнул.

— Я всё время забываю, что ты начинаешь учёбу в колледже. По какой-то причине мне кажется, что ты намного старше.

Я тоже чувствовала себя намного старше.

— Эй, на следующей неделе у тебя день рождения!

Я подпрыгнула от того, как громко прозвучал его голос.

— Восемнадцать.

Он вытер рот тыльной стороной ладони.

— Вот… вот и всё. Я тебе больше не понадоблюсь.

Печаль изменила тон голоса моего дяди.

— О, Джеб. То, что я больше не буду несовершеннолетней, не значит, что ты не будешь мне нужен.

Его губы изогнулись, потом опустились, а глаза заблестели.

Я вернулась и обняла его.

— Я никуда не денусь. По крайней мере, без тебя, хорошо?

Он ничего не сказал, а только крепко меня сжал. Когда он отпустил меня, я повторила ему, что никуда не уйду, потому что у него был тот взгляд, который я узнала; взгляд человека, которого неоднократно бросали… и который не верил, что люди хотели оставаться с ним рядом.

— Я люблю тебя, — сказал он прямо перед тем, как я вышла из дома.

Я была почти уверена, что это был первый раз, когда он сказал мне эти слова.

— Я тоже тебя люблю.

Я была почти уверена, что это был первый раз, когда я сказала их ему в ответ.

Пока я ехала по дорогам, которые так хорошо знала, мне не терпелось позвонить Саре и узнать, как прошёл её вечер, но что, если она тусовалась с ручейными, и они могли увидеть, как моё имя высветилось у неё на телефоне?

Может быть, она была сейчас в гостинице?

Когда я поехала по извилистой дороге, моё сердце отяжелело от страха и чего-то ещё… предвкушения? Может быть, я была сумасшедшей, но я с нетерпением ждала разговора с Сандрой. Кассандрой. И почему я не поехала к ней раньше?