Любовь и ненависть

— В любом случае, это вина моего дантиста. Он поставил серебряные пломбы в мои коренные зубы… Не буду утомлять тебя подробностями, просто знай, что это выглядит намного хуже, чем есть на самом деле. Кстати, я Молли.

Я попыталась сомкнуть челюсть, но она не закрывалась.

— Простите-что-я-пялюсь, — сказала я на одном дыхании.

— Всё в порядке, милая. Многие люди так и делают. Кроме того, если бы это действительно беспокоило меня, я бы красилась.

— Я знаю женщину, у которой такая же болезнь, — выпалила я. — По крайней мере, я думаю, что это одно и то же. Она сказала мне, что это родимое пятно.

— Да, некоторые люди немного стыдятся этого состояния.

Она потрогала один из пушистых стеблей мака.

— Скажи ей, что если ей нужно с кем-то поговорить об этом, она может найти меня здесь почти каждый день. Особенно теперь, когда дети пошли в школу.

Она одарила меня ещё одной улыбкой.

— Я должна опустить эти цветы в воду, пока они не завяли. Было приятно познакомиться с тобой, и ещё раз спасибо, что одолжила нам свою бабушку. Её нам сам Бог послал.

— Спасибо вам, — сказала я.

И я имела в виду не то, что она наняла Эвелин — хотя и была благодарна ей за это, — а то, что она дала мне ответ на вопрос, который мучил меня последние две с половиной недели.

Мои предположения были верны — Кассандра Морган отравила Джулиана. Но не Силлином. А серебром! Я пока не была уверена, как её кровь могла содержать этот токсичный металл, не убивая её, но это не имело значения.

Теперь, когда у меня были доказательства того, что она мухлевала, мы могли бы отменить дуэль.

Когда Молли снова повернулась к своим цветам, Август вышел из кухни.

Я бросилась к нему и обвила руками его шею. Волны облегчения пробежали по моему телу, сняв стресс, который поглотил меня после телефонного звонка Лиама.

— Ты беспокоилась, что я не выживу? — шутливо спросил Август. — Я был на волосок от смерти.

Улыбнувшись, я отстранилась от него, подняла голову и прошептала:

— Я знаю, как она это сделала.

Между его бровями появилась складка.

— Мы же сейчас говорим не об Эвелин, верно?

Я покачала головой.

— Я всё объясню по дороге к Лиаму.

ГЛАВА 46

Август оторвал взгляд от дороги и уставился на меня.

— Серебро? В её крови?

— Это называется аргирия.

Я снова резко вздохнула, вспомнив об этом.

— Мать Трента рассказала мне о ней. В тот день, когда я встретила её в банке.

Подумать только, я всё это время знала…

Я смотрела на приборную панель, не видя её. Слава Богу, я не была за рулем машины; я бы не смогла удержать её на дороге.

— Как у неё может быть серебро в крови, если она всё ещё жива? — спросил он.

Эта мысль не давала мне покоя. Как это было возможно?

Я развернулась к нему, когда мои синапсы выдвинули гипотезу.

— После того, как папу застрелили, мне дали Силлин, потому что я зализывала его огнестрельную рану.

Желчь подступила к моему горлу.

— Что, если именно за этим ей нужен Силлин? Чтобы нейтрализовать серебро.

Его брови поползли вверх.

— Это всё ещё не объясняет, как она может перевоплощаться.

— Серебро влияет на способность перевоплощаться?

— Нет, но Силлин влияет.

— Как думаешь, могла она рассчитать дозы, которые нейтрализуют разные субстанции?

— Мы должны спросить Грега. Хотя я не уверен, что он вообще знает.

Я откинула голову назад и вздохнула, что заставило Августа перегнуться через консоль и оторвать мои беспокойные пальцы от защёлки на моей сумке.

Чтобы ненадолго подумать о чём-то другом, я спросила:

— Чего хотела Эвелин?

— Она спросила меня о настоящей причине, по которой ты зашла.

— Ты же не рассказал ей?

— Нет. Я сказал ей, что ты пришла удостовериться, действительно ли она не против того, что мы вместе.

— Прости, что тебе пришлось солгать.

Он сжал мои пальцы.

— Есть ложь, которая добрее правды.

Когда мы свернули на подъездную дорожку Лиама, я спросила:

— Твой папа уже дома?

— Ещё нет. Он возвращается сегодня.

Через панорамное окно я заметила Лиама, сидящего на своём диване. Коул, Мэтт и Лукас тоже были там. Я была рада, что Лиам был не один. Я не услышала человеческого сердцебиения, поэтому предположила, что Тамары не было поблизости.

Я начала высвобождать свои пальцы из пальцев Августа, но он не дал мне этого сделать.

Я улыбнулась ему.

— Я не могу выйти из машины, держа тебя за руку.

— Я беспокоюсь о том, что произойдёт, когда я отпущу тебя.

— Когда ты отпустишь меня?

Его взгляд переместился на Лиама.

О.

— Я твоя, Август.

— Скажи это ещё раз, — прошептал он, тон его голоса сделался на октаву ниже.

— Я твоя.

Я наклонилась и поцеловала его, почувствовав на себе взгляды нескольких пар глаз.

Моё обещание в сочетании с поцелуем ослабило его пальцы, но не сильно ослабило напряжение в его плечах.

Входная дверь Лиама была открыта. Когда я с важным видом вошла внутрь, все взгляды обратились на меня. Наверное, потому, что от меня исходили слишком весёлые флюиды.

Одна из бровей Лукаса, на которой был шрам, поползла наверх.

— Сколько амулетов на удачу ты навесила на себя?

Я закатила глаза, а затем объявила:

— Я знаю, как Кассандра убила Джулиана!