Любовь и ненависть

Центральным разведывательным управлением США. В нашу

страну он приезжал уже не впервые, отдельной книгой

издавались за рубежом его путевые очерки "Брест -

Владивосток", в которых он достаточно объективно, на уровне

бойкого репортера описал свои впечатления о жизни советских

людей. Год назад во время своей поездки за океан Марат

Инофатьев встретился с Дэйви. Тот сопровождал советского

журналиста в его двухнедельном турне по США, и главный

редактор "Новостей" считал своим долгом пригласить Дэйви

вновь посетить Советский Союз. Предложение было принято с

благодарностью, и Жак-Сидней вот уже третий день,

сопровождаемый Маратом Инофатьевым, наносит визиты

москвичам. В клинику его привело не желание познакомиться с

некоторыми вопросами организации здравоохранения в СССР

и не жгучий интерес к лечению трофической язвы методом

вакуумтерапии. Иностранного журналиста интересует доктор

Шустов, о котором на Западе якобы ходят легенды. Возможно,

Дэйви напишет о Шустове очерк, быть может даже книгу, но

прежде он должен убедиться в истинных талантах русского

Гиппократа, убедиться, так сказать, на собственной шкуре.

Дело в том, что у молодого джентльмена Жака-Сиднея то ли

от чрезмерного умственного напряжения, то ли от частого сна

на чужих подушках катастрофически начали выпадать волосы,

что совсем не нравилось его молодой супруге - дочери

известного в мире бизнесмена, миллионера и наводило панику

на самого миллионерского зятя. Говорят - земля слухами

полнится. И залетел за океан слух, что некий доктор Шустов

изобрел эликсир против облысения, и не только успешно

приостанавливает выпадение волос, но и растит новые на

совершенно голых и гладких черепах своих сограждан.

Впрочем, как достоверно узнал мистер Дэйви уже по прибытии

в Москву, пока что доктор Шустов строго ограничил круг своих

клиентов. Предприимчивый и самоуверенный делец Дэйви,

падкий на риск и решительный в следовании к цели, убедил

себя, что с Шустовым сторгуется легко и быстро. Разумеется,

об этих подлинных целях его визита в клинику главврач ничего

не знал и был несколько удивлен, что заморский гость слушает

его рассказ о клинике без особого интереса и с непонятным

нетерпением. Марат же во время разговора бесцеремонно

зевал в кулак. "Циник, и не скрывает этого", - подумал Семенов

о редакторе "Новостей", но все же продолжал говорить, хотя

уже без особого энтузиазма. Вдруг гость неприлично крякнул, и

Марат, поняв намерение своего коллеги, перебил хозяина,

сказав одну из своих любимых фраз:

- Все это, доктор Семенов, общеизвестно и потому

неинтересно.

Лицо главврача пошло пятнами. Произошла неловкая

заминка. Дэйви тихонько покачал головой, верхняя капризная

губа его шевельнулась, и Марат довершил то, что начал,

убийственной для Вячеслава Михайловича фразой:

- Наш гость желает познакомиться с выдающимся

советским экспериментатором профессором Шустовым.

Василий Алексеевич не был профессором, и эта фраза

Марата больно кольнула Семенова. У него появилось желание

возразить этому невоспитанному выскочке, но, взглянув в лицо

гостя, властное и ничего не выражающее, спросил:

- Пригласить сюда доктора Шустова?

- Нет, мы лучше пройдем к нему, если это не создаст для

вас излишних затруднений, - медленно подбирая русские

слова, ответил Дэйви.

Василий Алексеевич встретил их с корректной

официальностью: его коробило присутствие Марата, который с

присущей ему покровительственной развязностью пожурил

Шустова за то, что тот так и не написал якобы обещанную

статью для "Новостей".

- А я вам ничего не обещал, - улыбнулся Василий

Алексеевич и сразу обратил вопросительный взгляд на Дэйви.

Жак-Сидней долгим проницательным взглядом

посмотрел на Марата, затем на Семенова, точно не решаясь, о

чего начать, и желая заранее заручиться их полной

поддержкой. Потом с легким акцентом заговорил по-русски,

положив перед собой блокнот и вечное перо:

- Ваше имя, доктор Шустов, известно на Западе как имя

ученого с большими перспективами. Мне хотелось бы

рассказать нашим читателям - миллионам читателей

Западного полушария - о ваших экспериментах, волнующих по

крайней мере половину человечества. Возможно, я напишу о

вас книгу. .

- Простите, у вас медицинское образование? Вы врач?.. -

вдруг перебил Шустов его легкую, изящную речь, в которой

было что-то жонглерское.

Марат и Семенов, обескураженные такой выходкой,

недоуменно переглянулись. А Шустов, как бы скрывая свою

лукавую нарочитость, поправился, не дожидаясь ответа:

- Я просто так, между прочим.

Но Дэйви принадлежал к породе тех людей, которых

ничем нельзя смутить. Не дав Марату и главврачу что-либо

сказать, он с веселой поспешностью заметил: