Любовь и проклятие камня

Юноша вспыхнул. Он уже шагнул было к парням, но за рукав его придержали. Узкая ладошка скользнула по его кулаку, и тот разжался. Чжонку оглянулся, Сонъи смотрела под ноги и глаза не поднимала.

— Идите, куда шли, — процедил сквозь зубы юноша и вновь посмотрел на однокашников.

— А чего ты такой серьезный-то? Мы же просто спросили.

— А я просто ответил!

— Слушай! Это раньше ты был внуком министра финансов, а сейчас…

— Не припомню, чтоб меня лишали чего-то или чтоб я менял фамилию и деда!

— А-а! Мать делит ложе с твоим отцом, а эта с тоб…, — но договорить Ынчхоль не успел. Кулак Чжонку с размаха врезался ему в лицо, да еще и с такой силой, что противник, не устояв, упал в пыль.

Чжонку, ударив раз, больше в драку не полез. Он, как бы ни был раздосадован и разозлен, заметил, что вокруг собирается толпа зевак. Ну еще бы! Дети дворян затеяли драку! Ынчхоль сидел и отплевывался кровью, трогая рукой разбитую губу. Снизу-вверх он глянул на бледного Чжонку, за плечом которого пряталась девчонка, которую они втроем даже толком не рассмотрели. Сам Ынчхоль лишь заметил, что она светлоглазая, да и коса не черная, а темно-коричневая, как кожаная оплетка на его луке. Необычная девчонка. Но стоит ли она того, чтоб затевать потасовку? Ведь что будет, ежели отцу донесут? По головке не погладит уж точно! Но и вот так в пыли сидеть перед этим безродным…

Ынчхоль встал, отряхнулся, незаметно оглянулся. Не заметив знакомых, он глянул еще раз на Чжонку.

— Ты еще припомнишь меня, Ким. А вам, красавица, не хворать. Еще увидимся, — процедил сквозь зубы Ынчхоль и пошел прочь. Дэгу и Ынкё последовали за ним.

Люди перешептывались, расходились, но оглядывались на сына капитана и девушку, которая стояла за его спиной и куталась в покрывало с головой так, что и пряди не видать. Чжонку хотел повернуться, но Сонъи не позволила, все так же придержав за рукав.

— Мне стыдно, молодой господин, подо… подождите немного, — кое-как проговорила девушка, и Чжонку разозлился еще сильней. Он смотрел на острые пальчики, держащие его за рукав, и ему было стыдно. Мужчина?! Усы проклюнулись?! А эти так отхлестали ее словами, а он даже… Эх!

Если бы не эта ситуация… если бы не тот страх, что пережила Сонъи… если бы не все это, он бы и не осмелился. Но сейчас он видел эти пальчики, сжимавшие его рукав в остром кулачке, и такая духота душила — словами не передать! Именно поэтому Чжонку осмелился на то, о чем и помыслить не мог ранее. Накрыла мозолистая из-за постоянных тренировок ладонь холодный, едва дрожащий, кулачок. Тот дрогнул, но остался в тепле мужской руки. Сонъи даже выдохнула свободней. Чжонку глянул назад и вновь стал всматриваться в толпу, выискивая госпожу.

Увидев Елень, Чжонку нехотя разжал кулак. Он извинился за то, что убежали вперед, и по его лицу женщина ничего не прочитала. Сонъи молчала, и потому Елень не узнала о происшествии. Они купили одежду и ткани и вернулись домой.

[1] Старейший университет Кореи, его история начинается с основанной в 1398 году академии конфуцианства Сонгюнгван. Сейчас современный университет.

Глава двадцать пятая.

А через два дня к дому принесли расписной паланкин. Из него вышла женщина в темно-синей чиме и голубой кофте. Волосы украшала шпилька, отделанная аметистами. Гостья оглядела каменный забор поместья и вздохнула. Один из слуг постучал палкой в закрытые ворота. Выглянула Гаыль.

— Ой, мамочки! Госпожа Елень! Госпожа Им прибыла! — заголосила радостно служанка, спускаясь к гостье. — Проходите! Проходите, госпожа Им!

Елень, услышав знакомое имя, вышла к воротам. Встретившись глазами с приехавшей, она растерялась, и госпожа Им это поняла и улыбнулась открыто и искренне. Елень улыбнулась в ответ и пошла навстречу такому нежданному гостю.

Они сидели в чайном домике, пили чай, любовались горами. Елень крутила чашку с напитком в руках и молчала. Она не стала своей в этой стране. И не было рода, готового постоять за нее. Одна. Сама по себе. Только Шиу и дети были ее миром. Даже когда знатные дамы собирались на посиделки, Елень сидела в сторонке и большей частью молчала. Подруг, знакомых у нее не было. И так продолжалось довольно долго. Почти до самой женитьбы старших мальчиков. Вот тогда она и познакомилась с Им Саран.

Госпожа Им была замужем за чиновником шестого ранга, но жены высокопоставленных вельмож вскакивали со своих подушек при виде этой скромной женщины. Она никогда не носила вычурно дорогих одежд, броских украшений. Даже шпилька была одна: та самая, что ей преподнес муж в день бракосочетания. Им Саран всегда улыбалась, но эта улыбка отличалась от тех фальшивых масок, что носили прочие жены чиновников. Ее улыбка была искренней. Многие считали, что улыбалась она так, потому как была горда за себя. Ну еще бы! В браке она родила семерых детей, шестеро из которых были мальчиками! Слыхано ли? Шесть сыновей! Вот где счастье!