Любовь и птеродактили

Мне хотелось бы знать, из-за чего «повязали ведьму», как выразился Петрик, но лезть в плотную группу сердитых охранников, не имея ни полномочий, ни хотя бы журналистского удостоверения, было бессмысленно. Я решила, что потом загляну в аккаунты ушлых блогеров, авось кто-нибудь из них проинформирует заинтересованную общественность и меня в том числе.

Мы с дарлингом вернулись к водителю, который ждал нас в машине за воротами кладбища, и поехали в торговый центр. Там все вместе пообедали, и Петрик отправился на шопинг, а я уже почти собралась возвращаться в приморский поселок, но поглядела на Артема и придумала себе другую программу.

Дело в том, что водителя Доронина, можно сказать, получила в наследство от Ольги Афанасьевой – супруги нашего выдающегося гражданина и знаменитого земляка. Артем возил ее несколько лет, но был уволен сразу после смерти хозяйки. Конечно, это случилось еще до того, как у овдовевшего Афанасьева появилась новая подруга – тридцатилетняя бухгалтерша Марина Панфилова, так что сам Артем ничего мне об этой гражданочке рассказать не мог. Но ведь у Афанасьева и другие люди работали – например, горничная, экономка, садовник… Кто-то да видел эту таинственную новую подругу!

– Тёма, не дашь телефончик экономки Афанасьева? – спросила я, сев в машину на паркинге ТЦ.

– Дора Михална ищет домоправительницу?

Вот что мне нравится в нашем Артеме, так это то, что ему ничего не нужно объяснять. Он сам все прекрасно придумывает.

– Не то чтобы ищет, но присматривает, – уклончиво ответила я и в общем-то не соврала.

Доронина не раз жаловалась, что у нее нет ни сил, ни времени на домашние дела, так что ей не помешала бы помощь по хозяйству. Правда, Дора говорила о домработнице, но домоправительница – это даже лучше, правда? Солиднее, круче. Доронина любит понты.

– Татьяна Марковна – отличный вариант, она и дело свое знает, и человек хороший! – Добряк Артем обрадовался возможности составить протекцию бывшей коллеге.

– Так позвони, спроси, удобно ли ей встретиться для делового разговора.

Татьяне Марковне было удобно, и мы подъехали к ней в пригородный поселок Плодородный, практически не отклонившись от курса на море, буквально заскочили по пути.

– Темочка! – Румяная полнотелая дама с заранее раскинутыми руками выкатилась за ворота кегельным шаром и чуть не сбила Артема с ног.

Пока она обнимала и тискала смущенного водителя, как плюшевую игрушку, я опасливо заглянула в открытые ворота. За ними происходило что-то эпическое вроде ударного строительства Вавилонской башни: с участка, затянутого дымом и пылью, доносились стуки, скрипы, рычание двигателей и разноязыкая речь.

– Идем на речку. – Коротко переговорив с Артемом и позволив ему ретироваться в машину, Татьяна Марковна подхватила меня под руку. – В дом не зову, потому что фактически некуда звать-то.

– У вас там стройка? – кивнула я на дым и гром.

– Перестройка! – Хозяйка нервно хохотнула и потянула меня в кусты. – Васька, внучек, жениться собрался, срочно вьет себе семейное гнездышко, а я типа присматриваю за процессом. Васька сказал: «Ты ж, баба Тата, опытная экономка, вот и давай – экономь, а то прорабы сплошь жулики, мастера – ворюги, работяги – идиоты, ни на кого положиться нельзя». А на меня, как на грех, можно положиться – куда же я денусь с этой подводной лодки, раз у меня теперь работы никакой нет.

– Наследница Афанасьева уже свои порядки заводит, вас уволила?

В кустах нашлась тропинка, по ней мы вышли к речушке, больше похожей на ручей, заключенный в высокие бетонные берега не по размеру. Невидимая сверху вода журчала на дне внушительного желоба из серых, в росчерках ржавой арматуры, плит. Пейзаж в стиле индустриального постапокалипсиса украшали только старые кривые ивы, прячущие бетонные откосы за лирично шелестящей завесой зеленых ветвей.

– Кто, Зойка-то? – Татьяна Марковна уверенно нырнула в ивовый шатер, села на обнаружившуюся под деревом лавочку и похлопала обочь себя, предлагая мне место рядом. – Кого бы она там уволила, рохля и мямля! Нет, это сам Виктор нас всех погнал, когда кралю свою в дом привел. Я, как ее увидела, сразу поняла: о, это та еще штучка! Глазки острые, ручки цепкие, носик аж шевелится – вынюхивает, чем бы тут поживиться.

– Это вы про Марину Панфилову?

– Про Марину Игоревну! – Татьяна Марковна подняла палец. – Штучка требовала величать ее исключительно по имени-отчеству, не иначе в хозяйки метила. Но мы, все, кто в доме работал, ей не понравились и моментально получили расчет. Буквально на второй день, как она появилась!

Я сочувственно покивала, тихо радуясь, что мне и спрашивать ничего не нужно, бабуля сама все рассказывает.