Любовь и птеродактили

И ничего я не фиолетовая! Нормальная, смугло-розовая – загорелая! Сарафан на мне сиреневый, да, но так и надо говорить: стояли вы такие красивые в гармоничных нарядах оттенков благородного фиолетового!

– …и подумал: а почему бы нам с душенькой Люсенькой кофейку не испить, да с пирожными? – донеслось из трубки.

– С пирожными – это мы завсегда, при всем великом удовольствии, – ответила я без раздумий, машинально подстроившись под слог и тон господина подполковника. – Но айн момент! Ты разве тоже был на кладбище?

– Нет, я просто телик смотрел. – Гусев заговорил нормально.

– А, репортаж уже вышел в эфир? – Я вспомнила, что видела на похоронах Афанасьева съемочную группу местного ТВ и даже обменялась приветственными кивками со знакомым оператором. – Оперативненько!

– Так повод какой, немаленького человека хоронили. Короче, Люсь, я тебя буду ждать у наших знакомых итальянцев, подъезжай.

Я сообщила новый маршрут водителю, и мы поехали назад в город. Артему-то что? Он на работе, куда скажут – туда и повезет.

«Наши знакомые итальянцы» – это кафе «Колизей», симпатичное местечко, где мы большой разношерстной компанией отмечали сорокалетие господина подполковника. Подробности этого нескучного мероприятия моя девичья память не сохранила, но расстрелянную из табельного оружия хрустальную люстру даже я не забыла. А поскольку команду «Огонь!» громовым голосом давал как раз Вася Гусев, я сильно сомневалась, что «наши итальянцы» будут счастливы вновь увидеть его румяную физиономию… Как бы не вытолкали нас из кафешки взашей, то-то позору будет.

Как оказалось, волновалась я напрасно. Господин подполковник и сам не пошел дальше открытой террасы, где не имелось ровным счетом никаких осветительных приборов. И пистолета при нем я не увидела, хотя тот мог прятаться под свободной рубашкой навыпуск.

Мне принесли тирамису и раф с карамельным сиропом, Гусеву – двойной эспрессо и панини с ветчиной. За легкой трапезой непринужденно завязался светский разговор.

– А вот скажи мне, Люсенька, и как это ты всюду успеваешь? – спросил господин подполковник, одним мощным укусом ополовинив итальянский бутерброд. – Только глянул на экран – а там уже ты!

– Еще один, полагающий, будто Люся Суворова в каждой бочке затычка! – Я вспомнила Киру и закатила глаза.

– А кто еще и к какой именно бочке тебя пристраивает? – Вася пытливо прищурился. – Ты снова впуталась в какую-то историю, да, Люсенька?

– С чего ты взял?

– А с того, что сам видел тебя в обществе одной подозрительной гражданочки!

– Какой? – Я вопросительно поморгала, вспомнила знакомых гражданочек и поменяла формулировку: – Которой?

– Раиса Ивановна Краснолоб, знаешь такую?

– Нет… А, да! – оживилась я. – Она же Светлана Светозарная!

– Рецидивистка? – Гусев нахмурился. – А в базе ее почему-то нет…

– Не рецидивистка, просто ведьма, – захихикала я. – Ты в сюжете про похороны увидел, как мы со Светозарной рядом стоим? Да это случайно получилось, я там не с ней, а с другим человеком разговаривала, с нашим общим знакомым…

– А давай ты расскажешь мне все, что тебе известно об этой гражданочке? – задушевным голосом предложил господин полковник, положив тугую щеку в ладошку. – Ведь ты же точно что-то знаешь, печенкой чувствую!

– Печенкой, говоришь?

Я прислушалась к собственным органам и голосам, и они дружным хором уверили меня, что это ж-ж-ж неспроста.

– А не связано ли это с сегодняшним скандалом на кладбище? – проявила я проницательность. – Не знаю, что там нынче случилось, но Светозарную, как сказал Петрик, повязали, и теперь ты интересуешься ее мутной личностью…

Господин подполковник, не отвечая, глубоко кивнул.

– Расскажешь, что там было? – Я отзеркалила позу визави, подперев щеку ладонью.

– Да сами понять не можем, – честно признался Василий и заглянул в свою опустевшую чашку, как будто прикидывая, не погадать ли на кофейной гуще. – Особо бдительный охранник заметил, что гражданка Краснолоб Раиса Ивановна что-то прикапывает в могильную землю.

– Что? – живо заинтересовалась я. – Семена однолетников, саженец дуба, пиратский сундук?

– Нет, точно не сундук и не дуб, потому что она это в рот сунула и проглотила, когда на нее охрана накинулась. – Иллюстрируя сказанное, Гусев сунул в рот и проглотил остатки панини. – И вот теперь мы гадаем, что же она там прикапывала? Закладку наркотиков делала? Микрофильмы шпионские прятала? У смежников версии одна другой интереснее, но все непрочные, как замки на песке, потому как Раиса Ивановна уверяет, что охраннику все померещилось, он идиот, а она самая что ни на есть законопослушная гражданка.

– Насчет Раисы Ивановны даже не знаю, а Светлана Светозарная еще та криминальная штучка, – сказала я, решив, что настал час отмщения за массовую гибель невинноубиенных рыбок. – Она практикует магические обряды для бизнеса. Недавно с целью очистки замаранной репутации одного кандидата в депутаты собственноручно заколола шилом восемь тысяч рыбок, еще живых, между прочим!

Господин подполковник подавился.