Любовь и расчет

– Я уже говорил тебе, ты – словно птица, повсюду роняющая свои перышки… – начал он. – Следы твоего присутствия разбросаны по всему дому, поэтому я тайно сохраняю маленькие кусочки тебя. – Внезапно он зарделся от смущения. – Иногда ты оставляешь свои кисти для рисования. Иногда – заколки для волос. Пуговицы, иголки, черновики писем, которые ты выбрасываешь, потому что при их написании допустила простую ошибку в запятой. Наброски, которые ты оставила незаконченными… Ну и… Самое главное.

Он сделал паузу. Хоуп почувствовала, как ее пульс участился под его пальцами.

– Что самое главное?

Он поцеловал ее в губы и уголки рта, в щеки и скулы, неважно, насколько коротким был контакт, как будто самым важным было не упустить ни одного участка кожи. Хоуп закрыла глаза и стояла неподвижно, как мраморная статуя, ожидающая поклонения, пока Кайден покрывал ее нежными ласками.

– Твой друг Эзра был прав: мы два сапога – пара, одинаково глупы! – Она улыбнулась, когда он поцеловал ее прямо в ложбинку за ухом. – Меня лишь злит, что мы потратили столько драгоценного времени впустую. Что за расточительство – иметь любовь на кончиках пальцев и не схватить ее. – Она сдержала вздох, когда почувствовала, как его язык коснулся мочки ее уха. – Нам следовало сказать все, что мы думали, гораздо раньше…

– Этого больше не повторится, – пообещал он, продолжая прикасаться к ней. – Все, что ты захочешь мне сказать, я выслушаю. А если мне нужно будет признаться тебе в чем-то, я выплесну это наружу. – Он провел губами по линии ее челюсти. – Говори мне, что я дурак, когда я веду себя как дурак… То есть большую часть времени. – Хоуп рассмеялась, пощекотав носом его подбородок. – А я буду говорить, как ты прекрасна, каждый раз, когда ты мне позволишь.

– Я всегда тебе это позволю.

Кайден замер и отступил на достаточное расстояние, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Она распустила прическу, и каскад каштановых волос свободно и небрежно спадал ей на плечи и спину. Ее щеки и нос раскраснелись, глаза были яркими и чуть прикрытыми, почти сонными, а брови расслабились, мягко обрамляя их. Платье серебристого оттенка, переливающееся на свету, как жемчужина, контрастировало с ее раскрасневшейся кожей и с веснушками, которые выступали на ней, словно созвездия. Он успел заметить, что вот уже несколько дней, как ее одежда перестала болтаться на ней так свободно, как прежде, а ее лицо приятно округлилось. Но прежде всего она выглядела гораздо счастливее.

– Ты прекрасна.

Рука Кайдена начала медленно двигаться вверх по ее руке. Он пробежался пальцами по перчатке, по сгибу локтя и, наконец, по рукаву платья до обнаженного плеча. Он положил руку ей на затылок и притянул к себе, сокращая расстояние между ними. Он хотел, чтобы она была ближе. Он хотел, чтобы она всегда была рядом с ним, окружала его, но прямо сейчас она была нужна ему под ним, на нем, рядом с ним. Внутри него. Хотя на самом деле он понимал, что Хоуп уже давно проделала огромную дыру в его груди, которую могла заполнить лишь она сама.

Он обхватил ее руками и притянул к себе. Хоуп была намного ниже ростом, поэтому он чувствовал ее грудь у своих ребер. Она задрожала. Шелк платья казался гладким и тонким под его пальцами. Он провел ими вверх и вниз по ее спине. Он чувствовал каждую линию ее тела. После нескольких недель, проведенных в безопасности и довольствии, фигура Хоуп слегка округлилась, еще аппетитнее подчеркнув все ее изгибы. Кайден обхватил ее за талию и собрал все свои силы, чтобы снова отстраниться от нее.

– Ты хочешь провести эту ночь здесь? Со мной?

Хоуп закусила губу.

– Почему ты спрашиваешь меня? Это не первый раз, когда мы…

– Мне кажется, в каком-то смысле это первый…

Она замолчала. Медленно она кивнула головой в знак согласия.

Но Кайдену нужно было услышать, как она это скажет. Ему нужно было услышать, как она произнесет этот ответ.

Он провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Ты уверена?

Если она сейчас что-нибудь не сделает, желание, пульсирующее в каждом сантиметре его кожи, в его нутре, в его сердце, выплеснется наружу и поглотит его целиком.

– Да, я хочу.

Кайден жадно накрыл ее рот своими губами. Он не мог больше быть с ней порознь, даже если в тот момент расстояние между ними составляло всего несколько сантиметров.

Начав долгий, глубокий поцелуй, он почувствовал, как рука Хоуп в перчатке осторожно скользит вверх по его спине. Она остановилась у самого затылка. Вскоре за ней последовала другая рука, и как только они соединились, Кайден почувствовал, как она стянула перчатки, бросила их на пол и погрузила свои тонкие пальцы в его волосы. Там, где они проходили, у Кайдена ползли мурашки. Как будто кончики пальцев Хоуп были наэлектризованы. Как будто они оставляли за собой огненный след. Линия ожогов отдавалась на его коже восхитительным покалыванием.