Любовь и расчет

Он жаждал этого тепла повсюду. Он слишком долго находился в холоде. В детстве, ночуя на улицах Ист-Энда, он каждую ночь мечтал о жизни в особняке, где всегда был бы растоплен камин. Он знал, что молодая женщина в его объятиях вынашивала ту же фантазию. Они оба выросли в ледяном аду. В одиночестве. И Кайден знал, что их свела не судьба, а более могущественные силы. Отчаяние, потребность измениться к лучшему, найти очаг, в котором можно укрыться. Кого-то, кто чувствовал бы то же самое. Кто понимал бы их.

Кайден не верил в Бога (как он мог, после всего, что ему пришлось пережить?), но он благодарил небеса за то, что Хоуп предложила ему разделить место рядом с этим очагом.

Его губы оторвались от ее губ и переместились вниз по ее шее с той же неторопливостью, что и у Хоуп. Он задержался во впадинке между ее ключицами, оставляя там один поцелуй. В ответ Хоуп издала тихий стон. Эта реакция заставила Кайдена улыбнуться и прижаться к ней ближе, ощущая жар ее кожи. Такой же, каким горел и он сам.

Как только он узнал, что его жена чувствует то же самое, что она тоже влюблена в него, он не мог перестать улыбаться.

«Я наверняка выгляжу сейчас полным идиотом, – сказал он про себя. – И самое ужасное, что мне абсолютно все равно».

Руки Хоуп скользнули с его волос на плечи и вцепились в них, как будто она собиралась упасть.

– Снова, – пробормотала она.

– Ты хочешь, чтобы я снова поцеловал тебя?

– Все, – простонала она. – Снова.

На самом деле все, что бы она ни делала, вызывало у него желание поцеловать ее. Все эти маленькие жесты, которые он уже успел выучил наизусть. Как она прикусывала нижнюю губу, как стучала каблуком по полу, как заправляла волосы за ухо, как отводила взгляд, как краснела, как упирала руки в боки или начинала барабанить пальцами по чистому листу бумаги перед тем, как приступить к рисованию, скрывая от него свои творения.

Поэтому он подчинился. Продолжая целовать ее, он медленно двигался с ней к кровати. Дойдя до края постели, он поднял ее на руки и положил на мягкую перину, размещаясь поверх нее, но стараясь не наваливаться на нее всем своим весом. Он прикусил ее нижнюю губу, а затем провел языком по линии уголка ее рта. Он знал, что этот жест вызовет у нее щекотку, потому что Хоуп не смогла удержаться и разразилась смехом.

– Хочешь, чтобы я остановился? – лукаво спросил Кайден.

– Не смей! – воскликнула она, продолжая смеяться. – Я просто нервничаю. Это напоминает мне мой приступ смеха в нашу первую брачную ночь.

Кайден изогнул бровь.

– Я думал, ты предпочла бы забыть ту ночь…

– Никогда. – Она провела ладонью по его щеке. – Потому что она будет напоминать мне о том, почему мы не должны ее повторять. Почему я всегда должна осмеливаться говорить тебе, что я думаю или что чувствую. – Она кротко покачала головой. – Я не хочу, чтобы между нами оставались какие-либо скрытые обвинения.

Немного поколебавшись, Кайден в конце концов улыбнулся вместе с ней, вновь очерчивая языком контур ее губ. – На самом деле, миссис Даггер, – провокационно прошептал он, – я могу обвинить вас кое в чем прямо сейчас.

– Ах, да? В чем же?

– В том, что вы сводите меня с ума.

Он позволил себе отстраниться ровно настолько, чтобы бросить на нее оценивающий взгляд. Он не скрывал, как сильно он ее хочет, пробегая сузившимися глазами вверх и вниз по ее телу. При виде его улыбка Хоуп померкла. Ее платье задралось, и она осознала, что он может увидеть ее протез. Она потянулась вниз рукой и попыталась прикрыть его, но Кайден схватил ее за запястье и прижал обратно к подушке.

– Нет. Я хочу видеть тебя. – Он понизил голос. – Всю тебя.

Спустившись к ее ногам, он взял металлический протез и поднял его, пока платье не соскользнуло за пределы ее колена. Хоуп хотела отвести взгляд, но не могла. Ее словно гипнотизировал образ склонившегося над ней мужа: его светлые волосы были взъерошены, рубашка помята, кожа блестела от пота и огня.

Она молча наблюдала, как, сняв шелковые чулки, Кайден целует дюйм за дюймом ее ногу, от кончиков металлических пальцев к бедру. Затем он повторил тот же ритуал с другой ногой. Он обращался с ними одинаково, как будто они обе были из плоти и крови. И хоть это было невозможно, Хоуп почувствовала, будто металл тоже содрогается от прикосновений Кайдена. На самом деле она вся пульсировала. Ее тело отвечало на каждое его прикосновение, как будто она была еще одним из его изобретений, работающим лишь тогда, когда он сам управлял им.

Это ощущение усилилось, когда его руки добрались до ее бедер. Медленно он начал снимать с нее нижнее белье. Затем он двинулся вниз по ее телу и просунул руки под ее ягодицы, чтобы приподнять ее. В отличие от того раза на столе, в этот день Хоуп выгнулась дугой, чтобы облегчить ему задачу.

Кайден с улыбкой провел рукой по внутренней стороне ее бедра, прежде чем лизнуть ее.

Вскоре Хоуп потеряла счет времени. Она едва могла сосредоточиться на чем-либо, кроме этой точки удовольствия между ее ног. Единственной осознанной мыслью в ее голове было желание, чтобы это никогда не заканчивалось.