Любовь и расчет

Дома Делабост, как обычно, встретил их кисло. Он не стал спрашивать, почему они так быстро вернулись с бала у Деннингов. Он уже понял, что лучше ничего не знать о странной светской жизни своих господ.

Пара без единого слова поднялась по лестнице и прошла в главную спальню. Сначала Хоуп, напевая какую-то мелодию себе под нос. Затем Кайден, не проронив ни звука.

Он закрыл за собой дверь и прислонился к ней, наблюдая, как его жена садится в одно из кресел у окна. Он рассматривал ее с комком в горле, пока она снимала свои кольца и туфли с мягкой полуулыбкой на лице, которая не была обращена к нему. Разувшись, Хоуп встала и расширила улыбку, поймав его взгляд.

Даггер почувствовал, как в груди что-то защемило. Он сглотнул. Он пытался заглушить этот давящий страх потерять ее. Он все еще не мог привыкнуть к этому.

«Возможно, я никогда так и не привыкну».

– Прости меня, – прошептал он.

Хоуп нахмурилась, прежде чем сесть обратно.

– За что ты извиняешься?

Кайден вздохнул и поднял глаза к потолку. Он сделал это, чтобы собраться с силами, прежде чем наконец оторваться от двери и направиться к ней. Он опустился перед женой на колени и нежно взял ее руки. Хоуп сглотнула.

– Почему?

– Я прошу у тебя прощения за слишком многое. – Его ясные глаза смотрели в пустоту с выражением полнейшего презрения. Затем они резко переместились на Хоуп. – Прости за то, что тебе пришлось пережить сегодня. Если бы я только мог раньше догадаться о замыслах этого человека и о том, что он тебе не интересен…

– Ты действительно думал, что я хочу стать его любовницей? – тихо спросила она.

– Я не знал. – Кайден ласково сжал ее ладонь. – Кто я такой, чтобы указывать тебе, что ты должна или не должна делать? После долгих лет твоего заточения в собственном доме я не хотел становиться тебе новым тюремщиком. Когда мы поженились, я поклялся, что не буду им. Поэтому я решил, что, если ты обдумываешь принять его предложение или если ты уже приняла его, это не мое дело. Я лишь хотел, чтобы ты была свободна в своих решениях, поэтому я придержал язык за зубами и уехал. – Он покачал головой. – Потом я попытался заставить тебя выбрать меня. Я спросил совета Эзры, как убедить тебя отдать предпочтение мне, а не этому лорду…

– Подожди. – Щеки Хоуп покраснели. – Так вот почему ты вернулся с севера таким…

Кайден смущенно кивнул.

– Это была… неуклюжая попытка. Я подумал, что если ты поймешь, что я… – Он замолчал. – Прости. Если бы я знал, что этот ублюдок на самом деле угрожает тебе, я бы… Боже, я бы убил его голыми руками.

– Я знаю. Я ничего не сказала тебе, потому что не хотела доставлять тебе неприятности. Или беспокоить. Кроме того, ты казался таким убежденным…

– Ты никогда не беспокоишь меня, – перебил он ее. Он снова сжал ее руки и поднес их ко рту. – Никогда.

Он поцеловал костяшки ее пальцев. От этой нежной ласки Хоуп задрожала.

– Теперь я понимаю, что должна была во всем признаться тебе, Кайден, – пробормотала она. – Я должна была попросить тебя о помощи.

– Если тебе она была нужна, то да. – Он смотрел ей в глаза, заставляя ее сердце бешено колотиться в грудной клетке. – Когда бы я тебе ни понадобился, я буду рядом, пташка. Ты больше не одна.

Хоуп не хотела плакать. В прошлом она слишком много плакала, поэтому лишь энергично закивала в ответ.

– Так я и буду делать.

– К слову, – добавил он ледяным тоном, – я сделаю так, что этот ублюдок никогда больше даже не заговорит с тобой. Я узнаю все, что смогу, о его секретах, а они у него точно есть, и, вероятно, столь же извращенные, как и он сам, на случай, если ему снова придет в голову приблизиться к тебе или к твоим близким. Я украду тот гребаный портрет, который у него есть. А еще я…

– Хорошо, хорошо. – Хоуп издала короткий нервный смешок. – Давай прекратим говорить о лорде Свитине, пожалуйста. Он того не стоит. Уже не стоит.

Кайден фыркнул через нос, но в конце концов согласился, кивнув. Он не отпускал ее руку. Более того, он сжимал ее еще крепче.

«Кажется, он хочет что-то сказать, но не может найти слов», – подумала Хоуп. Она слишком хорошо знала, каково это – ощущать, как гнев застревает в горле и не может излиться словами, поэтому она терпеливо ждала, когда он снова заговорит.

Однако Кайден не двигался в течение следующей минуты. И еще одной. Секунды тянулись долго и напряженно, пока девушка не испугалась, не случился ли с ним припадок. Возможно, ее муж навеки так и останется коленопреклоненным и немым…

– Кайд…

– Я не жалею тебя. – Глаза Хоуп расширились, и еще больше после того, как она увидела, что он положил голову ей на колени. – Я никогда не испытывал к тебе жалости.

– Все в порядке, – поспешно сказала она. – Я понимаю…

– Я был зол на то, что они сделали с тобой, на то, как с тобой обращались родители и общество в целом, – продолжал он. – Но на тебя – нет. Я никогда не испытывал к тебе жалости. Отчасти ты напоминала мне меня самого. Особенно то, во что я превратился в детстве, чтобы выжить. – Она почувствовала, как он дрожит, прижимаясь к ней. – Ты знаешь, что меня тоже… избивали недобросовестные люди?

Хоуп осторожно спросила:

– Когда?