Любовь и расчет

Ее радость слегка угасла, когда она поняла, что жест, который показался ей весьма романтическим, вовсе таковым не был. Кайден оставил ее перчатку у себя не потому, что хотел заполучить частичку ее, а лишь потому, что это был самый практичный способ узнать размер ее пальцев.

«Фантастика. Алиса была права: мне не очень-то стоит рассчитывать на брак, полный любви…»

– Не хочешь объяснить, что это такое?

Хоуп подняла глаза на мать и молча согласилась. В коробке, завернутой в шелковую бумагу, лежала пара зеленых перчаток, обтянутых изнутри мягким черным бархатом.

– Перчатки? Какой непристойный подарок! – фыркнула Беатрис. Такое дарят только любовницам! Какой стыд… Скажи, они от какого-то невоспитанного поклонника или от того спекулянта-продажника, о котором ты мне рассказывала?

– Не все ли вам равно, от кого они?

– Конечно нет. Уж лучше быть любовницей графа, чем женой… – женщина замолчала и тут же самодовольно подняла нос. – Я уже говорила тебе, что ты не должна приближаться к этому сорту людей, дорогая дочка, иначе сама окажешься вымазанной в саже.

– Я и так уже в ней, матушка, причем не выходя из собственного дома.

Леди Лоури в изумлении уставилась на нее. Она не узнавала свою дочь. С тех пор как она подружилась с этими двумя девицами, Хоуп только и делала, что бунтовала. Виконтесса уже подумала о том, как умерить ее пыл, когда в дверь снова постучали.

– Да что сегодня за день такой, ради всего святого? – проворчала Беатрис. Когда Хоуп собралась встать, она остановила ее жестом. – Я сама пойду. С той скоростью, что ты двигаешься, мы никогда не закончим.

Девушка проследила за взглядом матери и, только когда та скрылась за дверью, вновь взглянула на записку. Почерк Кайдена не имел ничего общего с тем извилистым, запутанным письмом, которым по настоянию Беатрис пользовались она и ее брат. Она представила себе, как он, согнувшись в своем кабинете, работает в окружении бумаг и, не задумываясь, берет случайный лист бумаги, чтобы нацарапать эти пару строк.

Наверняка он даже не сам выбрал перчатки. Хотя, если бы он обратился за помощью к кузине, Эвелин сразу же рассказала бы ей. Они ведь были подругами, а подруги рассказывают друг другу такие вещи, не так ли?

Цвет перчаток был зеленым, как у тех кустов в лабиринте. «Может, это скрытое послание? Может, он хочет мне этим что-то сказать?»

Девушка тут же отмахнулась от этой мысли. «Это невозможно. Это просто модный оттенок».

Она погладила ткань и приблизила ее к лицу, чтобы вдохнуть ее аромат. Она не понимала, откуда у нее такая уверенность, но она знала, что перчатки пахнут им. Мыло и сандаловое дерево. Чистая правда, ничего искусственного или цветочного, чтобы приукрасить аромат.

Ей вновь захотелось рисовать. На этот раз их руки. Руки Кайдена и ее собственные, соединенные вместе. «Я должна увидеть его снова, если хочу, чтобы они получились правильными», – подумала она.

По позвоночнику пробежала дрожь, когда она осознала, что скоро сможет делать это, когда захочет. Она будет связана с ним навек. И в то же время свободна.

– Дочка, а вот сейчас доставили кое-что гораздо более интересное!

«В первую очередь от матери».

Леди Лоури вошла в комнату с огромным букетом цветов. Хоуп ахнула при виде нового подарка, пока не присмотрелась к букету повнимательнее. Тот же выбор растений и тот же цвет, глубокий красный. И, насколько она могла разглядеть, приблизившись, однострочное послание на записке к цветам.

– Твой поклонник все не может насытиться, не так ли? – соблазнительно прошептала ее мать, передавая ей цветы. – Не будь глупой и ответь на его внимание в этот раз. Думаю, ты уже знаешь, кто посылает эти цветы, как и то, что его предложение имеет срок годности. Ответь ему «да». Назначь с ним встречу, когда он захочет.

Запах был пьянящим. Слишком сильным. Хоуп сморщила нос и зашагала по комнате с букетом в руках, ища, куда бы его поставить, чтобы поскорее от него избавиться.

– Ты даже не станешь читать записку, милое дитя?

– Я уже представляю, что там написано, – хмыкнула ее дочь.

– Можешь прочитать ее в уединении своей комнаты, если хочешь… Почему бы тебе не подняться с цветами к себе?

– Потому что я не хочу.

– Хоуп, ты должна перестать так воротить носом. – Беатрис села обратно на свое место и сузила глаза. – Хочешь, чтобы я ответила за тебя? Мне не составит труда подделать твой мелкий почерк.

Девушка сделала шаг ближе, намереваясь что-то ответить, но в этот момент нечаянно задела каминную кочергу, отчего та упала на пол. Хоуп уже и забыла о ней: они так редко ею пользовались. В этот момент в камине тлело лишь несколько почти погасших угольков.

На мгновение она уставилась на них как завороженная. Красный цвет, скрывавшийся в саже и пепле, был менее ярким, чем у цветов. Она не была уверена, что из них опаснее.

Сделав глубокий вдох, Хоуп бросила букет в камин.

В этот момент в зале раздался пронзительный крик леди Лоури. Хоуп отступила в сторону, наблюдая, как мать кинулась к букету, у которого уже стали сгорать первые лепестки.